[Mor-Rigan]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Шах и мат.

[Grey Kite aka R.L.]

С ЗФБ-2016.

Название: Шах и мат
Автор: Серый Коршун
Размер: 1820 слов (мини)
Пейринг/Персонажи: м!Шепард, Саманта Трейнор
Категория: джен
Жанр: пропущенная сцена
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Вечерняя партия в шахматы идет немного не так, как планировалось.
Примечание: легкое AU (автор помнит, что в собственно игровой сцене шахматы были виртуальные); Шепард-ренегат.

— ...разница между коммандером Шепардом и кроганом? Один — безжалостная машина безостановочного уничтожения...

— А у другого нет столь сообразительного связиста-помощника, — усмехнулся Шепард, щелкая пальцем по одной из ненужных больше шахматных фигур. Черная пешка опрокинулась, но каким-то чудом не скатилась на пол.

Саманта Трейнор нервно хихикнула, с преувеличенной скромностью прикрывая пальцами рот — а внутри у нее словно разжалась невидимая пружина: если коммандер шутит, то вечер, можно сказать, удался.

Она откинулась на спинку дивана, вдыхая полной грудью рециркулированный воздух со слабым запахом мятного освежителя. Изучая — боковым зрением — обстановку капитанской каюты: вроде бы и роскошной, но какой-то несколько… нежилой. Кроме коллекции кораблей-моделек здесь не было, на первый взгляд, ничего, говорившего о личности Шепарда; словно он предпочитал не оставлять следов, поддающихся простой расшифровке.

Саманта солгала бы, сказав, что он не возбуждает в ней любопытства. Именно любопытства; хотя бывали минуты, когда она фантазировала – как пошли бы дела, будь коммандер женского пола. Она даже позволила себе улыбнуться краешком губ – тоже вышла бы забавная шутка, не хуже, чем про разницу в количестве тестикул.

В капитанской каюте, между тем, вдруг сделалось очень тихо.

— Скажите, специалист Трейнор, — проговорил Шепард негромко, но чрезвычайно четко — словно льдинки зазвенели в застывшем воздухе, — вы всерьез думаете, что я ничего не знаю даже о том, как ходят фигуры?

— Я... — слова отчего-то застряли у Саманты в горле; она сглотнула.

— А может, вы действительно полагаете, что ваш командир — идиот? — вопрос прозвучал еще тише, еще опасней. Словно рык хищника в каких-нибудь древних джунглях — таких же влажных, как спина Трейнор, мигом покрывшаяся липким холодным потом.

Её пальцы дернулись — глупо, стоило ведь помнить о чертовых рефлексах, о том, что перед ней — и впрямь один из опаснейших убийц в этой галактике; но идиллическая картинка рассыпалась чересчур уж стремительно.

Так быстро, что Саманта не успела даже сообразить, как вдруг оказалась прижата к стенке, не в состоянии даже сделать нормальный вдох — не то, что пошевелиться. Ее ноги не доставали до пола — хотя она пыталась найти опору хотя бы носком ботинка — а затылок от столкновения с переборкой ощутимо и болезненно ныл.

В руке у Шепарда неизвестно откуда оказался пистолет — она могла бы поклясться, что за игру коммандер сел безоружным, — и пистолет этот упирался Саманте прямо в живот, чуть пониже груди.

В полумраке шрамы на лице Шепарда светились особенно ярко.

— Советую соображать быстро, Трейнор. И отвечать — тоже. Вы работаете на контрразведку Альянса?

— Почему вы...

— «Да» или «нет», Трейнор, — нажим на ее горло усилился, не оставляя выбора.

Она почти прохрипела:
— Д-да.

Шепард удовлетворенно кивнул. Следующий вдох она сделала чуть свободней.

— Вы получали определенные указания после отбытия «Нормандии» из Солнечной Системы?

— Да.

— Какие? Кратко.

— Отслеживать динамику исходящего и входящего трафика, линии и способы передачи... учитывая шифрованные сообщения из... побочного источника... — Такого интригующе-красивого — и холодного; на третьей палубе, в бывшей каюте старпома, если верить спецификации. — Фильтровать данные, при необходимости... Просматривать подозрительную почту... Следить, если вы вдруг переметнетесь к противнику... любому противнику...

Шепард кивал, пока она перечисляла. Наконец, рвано усмехнулся — так, что дернулся алый шрам на верхней губе.

— И что бы вы сделали, если бы я и вправду... как вы там выразились: «переметнулся»? Оглушили бы меня шахматной доской? — Сарказм в его голосе ощущался, точно плевок в лицо.

Саманте оставалось лишь промолчать. Хотелось бы думать, что промолчала она с достоинством, но достоинство — очень зыбкая вещь, когда вот-вот рискуешь остаться с простреленным брюхом.

— Наша контрразведка, — произнес Шепард с интонацией, средней между насмешкой и проникновенностью, — иногда походит на тех слепых, которые ощупывали слона.

Перед слегка затуманенным — то ли от выступивших злых слёз, то ли от нехватки кислорода — зрением проступали строчки его досье, испещренного алыми отметками сомнительных операций. Дата и место рождения, родители — военный инженер и офицер флота, год поступления в вооруженные силы, первое место службы, и — «под особым наблюдением»; так, кажется, многозначительно блестел очками человек в штатском, обговаривавший назначение на «Нормандию» еще до того, как всё началось. Когда от неё требовался — всего лишь — анализ данных по связям Шепарда во время его работы на «Цербер».

Когда вещи ещё не стали… гораздо сложнее, чем могло показаться. (Но она всё равно продолжала посылать данные; у неё действительно были приказы, и это военный человек, вроде Шепарда — особенно с учетом того самого досье, — должен был понимать).

— Они почти лишились Земли, потеряли «Арктур», но всё еще трогательно обеспокоены, как бы Шепард не сорвался с поводка. Какая забота.

— А вы… — не удержалась Саманта, хотя в таком положении задавать встречные вопросы было явно непредусмотрительно.

— А меня всегда раздражали люди – и не только люди, — не умеющие как следует рассчитывать приоритеты. Надеюсь, Трейнор, что вы окажетесь, в итоге, не из таких. В конце концов, вы не в ответе за чей-то кадровый голод.

И снова она не знала, что отвечать. Только смотрела, дыша с трудом, как пляшут искры внутри глаз Шепарда – на первый взгляд и не скажешь, что сетчатка искусственная, пока не присмотришься так, вблизи.

— Ладно, хватит, — вдруг сказал он, разжимая захват.

Она едва не упала на пол мешком, но каким-то чудом сумела удержать равновесие, судорожно вцепившись в спинку отъехавшего дивана — хотя запястье и локоть отозвались болезненным, протестующим импульсом. Ноги разъезжались, дрожа, и голова пыталась отчаянно закружиться.

Саманта потерла шею.

— Захват у вас действительно кроганский, — укоризненно заметила она. Шепард пожал плечами:
— Наверное, потому, что меня этому захвату научил кроган?

Должно быть, тот самый кроган-вождь, что еще недавно гостил — если так можно выразиться — на этом корабле: огромный, заполняющий собой всё доступное пространство — так, что становилось даже трудно дышать.

Шепард смеялся, когда говорил с ним. А кроган похлопывал его по плечу, одобрительно раздвигая пасть с зубами-кинжалами. (В этой пасти, казалось, Саманта поместится целиком — и хватит ещё места для двух таких же). «Только дай знать, — скалились зубы, светились разумным пониманием хищные глаза, — мы им покажем, там, в Совете».

Возможно, из них двоих крогана и впрямь следовало бояться меньше.

— Садитесь, — махнул Шепард.

Пистолета он при этом не убирал. Это делало усталую непринужденность в его голосе еще более странной — но вместе с тем объяснимой.

— У вас хорошо со стратегическим мышлением, Трейнор. Пора бы научиться применять его не только для шахмат.

— Я не… обладаю полномочиями, чтобы выносить собственные суждения, — выдавила она, устроившись на краю дивана, не уверенная, что его стоит сейчас пододвигать обратно к стене. — И предпочитаю не задумываться о том, что мне не по планке.

— А следовало бы, — бросил Шепард. — Вам, конечно, оплатили образование, отличное, прямо скажем, особенно для стартовых условий, пообещав взамен, что вы будете приносить пользу. Ровно до того момента, когда ваше использование сочтут... нерациональным. Поверьте, Трейнор, мне ли не знать.

— Но ваши понятия о пользе, очевидно, расходятся с теми, которых придерживается Альянс? — Саманта приподняла бровь.

Линии его лица сделались чуть жёстче.

— Идёт война, Трейнор. И я намерен закончить эту войну.

— Вот так вот… просто? — Она недоверчиво наклонила голову.

— Вот так. — Взгляд Шепарда, напротив, оставался прямым, сосредоточенным и прохладным — как сквозь прицел. — Здесь существует только цель и наилучшие методы ее достижения. Остальное — так, шелуха. А потому на этом корабле существует единственная лояльность. И единственный приоритетный долг.

— Вы — капитан, — она пожала плечами; сустав саднило, но Трейнор попыталась не выдать себя лицом.

Он снова усмехнулся, бросив странный — совсем короткий — взгляд в сторону, где среди прочих моделей пряталась та, что изображала первую, оригинальную «Нормандию».

— Допустим. И допустим, вы подчинитесь приказу, особенно если достаточно быстро сообразите, что от этого зависит ваша жизнь. Но быть частью команды — это немного другое. Не по определению, а по существу.

— И в чем же разница? — рискнула она сделать пробный ход.

Шепард только окинул Саманту долгим взглядом, с головы до ног, — не понять даже, одобрительно или нет.

— А вот над этим, Трейнор, советую вам подумать самостоятельно.

Повисло молчание, в котором Шепард неторопливо убирал на место оружие — не поворачиваясь, надо заметить, к Трейнор спиной; всё те же рефлексы, та же наука. Хотя даже если бы она и попробовала — у неё не вышло бы. Абсолютно никаких шансов.

Честно сказать, даже насчет предложенного им варианта с доской она не была уверена.

— Я могу идти? – сухо спросила, наконец, Саманта, закончив собирать с пола и со стола рассыпанные шахматные фигуры и закрывая доску с глухим щелчком.

Он только пожал плечами. Видимо, сказал уже всё, что полагал нужным.

Об остальном ей полагалось «подумать самостоятельно». Странно, но почему-то из всех обрывков эмоций, испытываемых Самантой на этот счёт, самой сильной была обида. Словно в детстве, когда никак не можешь допрыгнуть до верхней полки чересчур высокого шкафа.

— Постойте-ка, Трейнор, — окликнул ее Шепард, когда она уже, отряхнув брюки, направлялась к дверям. Ей бы хотелось не оборачиваться, собрав в кулак остатки гордости и ошметки воли, но не обернуться — не вышло.

(Вот потому, должно быть, его команда — все эти люди, нелюди, и даже сам ИскИн корабля — неотступно следовали на шаг позади, без лишних вопросов. Сама Галактика, казалось, могла вращаться под этим взглядом — не только трехмерная стратегическая проекция.
Ему незачем было продолжать сотрудничать с «Цербером» — слишком уж мелкой была их цель по сравнению с этим).

— Как, всё-таки, заканчивался тот анекдот?

Саманта едва не рассмеялась — немного истерическим смехом. После допроса, угроз, двусмысленных намёков — коммандер предлагал ей вернуться к шуточкам, как ни в чем не бывало? Она прищурилась, пытаясь различить подвох. Но Шепард просто смотрел на неё, чуть наклонив голову к плечу и сложив на груди руки — от этого ровного взгляда, не таящего, вроде бы, ни угроз, ни насмешки, по-прежнему становилось немного не по себе.

И всё-таки Саманте удалось совладать с собой и вытолкнуть нужные слова сквозь непослушные губы. Прижимая к груди шахматную доску, как щит, она при этом даже осмелилась смотреть коммандеру в глаза — с чем-то вроде вызова.

И ничего особенного не произошло. Шепард только фыркнул — почти неслышно, разве что дернулся в сторону угол рта, — и поскреб пальцами подбородок с пробивающейся щетиной.

— Мой вариант мне нравится больше, — в этом, конечно же, тоже крылся намек; Саманте полагалось оказаться достаточно сообразительным существом, чтобы... оправдать его вывод? Одной этой мысли было достаточно, чтобы задрожать — непонятно только, от остаточного испуга, или от какого-то странного предвкушения.

— И, если на то пошло — когда заканчивается ваше следующее дежурство?

Впрочем, на этот вопрос ответить оказалось куда как проще.

Поначалу Саманта даже не думала, что дойдет до этого — в конце концов, какое отношение она имела к флоту и его иерархии; но обстоятельства не спрашивали у неё разрешения, вовлекая в общий водоворот. На неё смотрели — и попробуй тут, откажись, когда все эти люди — ну, стоило ведь отдать им должное, правда? пусть даже защитники человечества и Галактики не особо были похожи на героические плакаты с призывами.

Ей даже понравилось играть во «всамделишного» военного. Так, слегка.

По крайней мере, это помогало чуть меньше нервничать — чуть реже задумываться о том, что значит для человечества война с огромными каракатицами из глубин космоса; пока рутина соблюдена, всё еще не так страшно. (У нее была больше, чем одна-единственная причина, дорожить ритуалом чистки зубов).

Взгляд Шепарда здесь и сейчас давал ей понять, что игры закончились.

— Шесть-тридцать, — прикинула она. Коммандер кивнул, словно сверяясь с невидимыми для Трейнор заметками. Планы в его голове – те, о которых, как оказалось, она ничего на самом деле не знала; но любопытство по-прежнему побуждало её узнать (и, может, чем черт не шутит, сделаться, в конечном счёте, их частью).

Не только по служебной необходимости. И даже не столько.

— Значит, завтра в семь по корабельному времени. На нижней палубе. Так и быть, поучу вас, с какой стороны берутся за пистолет.

На этот раз — впервые за вечер — усмешка Шепарда не выглядела опасной.

— А потом, может быть, дойдет и до шахмат.

Вопрос: ?

1. !		10	(100%)
Всего:		10

@темы: фик, G-PG-13, м!Шепард, джен, Саманта Трейнор, авторская работа

---

An understanding.

[Grey Kite aka R.L.]

Название: An understanding
Автор: Серый Коршун
Размер: 1107 слов
Пейринг/Персонажи: м!Шепард/Лиара
Категория: гет
Жанр: драма, нетипичная романтика, не рифмованный стих
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Ночь перед высадкой на Илос.
Примечание: хэдканон

А, ты пришла. Я ждал. Не стой в проёме,
входи…
(Еще добавил бы: не бойся,
да вот — борюсь с рефлексом, как умею:
на горло — пяткой, втаптывая в землю
все мысли: мол, девчонка же девчонкой —
веснушки эти… к ним еще бы юбку,
косички, бант… а стоит повернуться —
и чертовы отростки на затылке
напоминают: ей чуть больше сотни,
она — асари, ей твоя «поддержка»
нужна примерно как дельфину — зонтик,
и ты ведь совершенно не умеешь
вот этого всего: «да ну, не бойся,
всё хорошо» — ты просто скажешь правду;
а правда у цепного отморозка
такая, что — не дай ее другому,
так говорят психологи и тесты —
ведь если бы не долг, необходимость,
и прочее «так-надо-для-Альянса» —
то никакой «династии» во флоте
и прочего, так ценного для мамы…
вот интересно, что б она сказала,
узнав, что сын сидит сейчас и смотрит
на эту вот, вошедшую… девчонку,
и у него из горла лезет нежность,
и злость такая — встать бы и ударить,
разбить лицо, и губы… и веснушки —
за то, что был при ней преступно-слабым,
за то, что взял протянутую руку,
за то, что — допустил к себе так близко…
у нас спецоперация, мать вашу,
галактику вот-вот накроет крышка,
мы — беглецы, и ладно — остальным бы,
а я обязан — быть для них цементом,
собрать в кулак, направленным ударом,
озвучить, усмехнуться — «за ценю
не постоим»; а прочее — отставить.
Нацеленность, упорство, неизбежность…
…а тут — она, приходит вот, и смотрит,
а ты — такой встаёшь, и тоже смотришь,
сжимаешь пальцы — судорогой сводит,
зародышем удара или ласки;
но если бы об этом знала мама,
она бы — точно — предпочла другую,
бодрящую, как черный крепкий кофе,
и чтобы непременно из военных —
сторожевую верную волчицу…
короче, ту, обязанную дважды —
не эту вот столетнюю девчонку.
И, в общем, это было бы разумно…)
…я слушаю тебя. Ты здесь по делу?
Какая цель, помимо разговора?
(…нет, я совсем не против разговоров,
как будто сам не приходил «так просто»,
в ее лабораторию… и молча
стоял, изображал себе колонну —
не над плечом же, в самом деле, виснуть,
совсем сбивать с рабочего настроя…)
…Нет, почему? Вполне поговорил бы;
Я, в общем-то, успел почти закончить.
(…не так уж много там материала;
на самом деле, я закончил дважды,
перепроверил, нет ли где ошибки —
а впрочем, план нам вряд ли в чём поможет;
иллюзия надежности, и только —
цепляюсь, чтобы вглубь не утянуло:
не страхом, а ответственностью — вот ведь
бутылочное горлышко момента,
и мы спешим-торопимся к обрыву,
как лемминги — которые не могут
проплыть весь океан, а всё же верят:
и прыгают, и тонут раз за разом…)
Садись сюда. Да, прямо на кровати,
чего такого?
(…я ведь понимаю;
с того почти-что-даже-поцелуя.
тут всё понятно даже отморозкам,
и просто — так, что проще не бывает.
Схватить — и в губы впиться, опрокинуть,
как в фильмах и дешевеньких романах,
и всё такое — далее по тексту,
мол, напросилась — значит, виновата…
А только смотришь на нее — и злишься,
неясно, на кого; на всё на свете.
Чего ей, правда, не сиделось дома,
нашлась ведь: доктор, ксеноархеолог…
и как-то незаметно обнимаешь,
неловко — словно школьницу и вправду, —
хотя хотелось — больно и наотмашь,
поскольку можно верить в командира,
который за собой ведет в атаку —
и в протеанский шифр можно верить,
и в циклы, и в жнецов… во что угодно,
но только не в возвышенные чувства;
и я бы показал — там, в личном деле,
есть вкладка, говорящая подробно —
чего-то там врожденные дефекты,
а по-простому…)
…да, звучит разумно:
всему конец, и дальше — неизвестность,
расставить точки — или что там можно
расставить вместо них — у вас в культуре?
Нет, мне и впрямь немного интересно…
(…и вот сидишь ты, смотришь, обнимаешь,
и знаешь, что психологи не врали:
и никаких вам «смен приоритетов»,
«дороже мира» и тому подобных…
А слушать — это, черт возьми, приятно,
вот так сидел бы, хоть всю ночь, и слушал —
как говорит, рассказывает что-то,
пустая болтовня, а всё — спокойней,
но только — безнадежно ведь пытаться,
скрывать за этим правду о себе же…)
…Чего ты хочешь? Только если честно.
(И вспоминать: не так давно ведь было,
на ветреной, заснеженной планете,
смолчал, кивнул, отделался — и ладно, —
а в голове держал, как вероятность:
быть может, мать на дочку отвлечется,
быть может, выдаст что, себя раскроет,
даст время… Время — дорого; дороже,
чем чьи-то жизни, так что вот: готов был пожертвовать… всё было точно так же,
как раньше — как всегда — и как недавно:
спокойный голос, деловитый выбор,
«так-надо-ради», щит для отморозка,
причины, похороненные глухо,
на семь замков — и никаких вопросов;
хотя она — могла бы… но не стала;
а ей бы — не сумел бы не ответить,
а впрочем, может, было и не нужно —
ведь был же взгляд, и — «обнимите вечность»,
и — что-то, просочившееся мимо,
из минного, нехоженого поля,
в котором долг, колючки и крапива,
и, значит, можно — так, без осуждений,
когда тебя — как будто…)
…в самом деле?
Понятно. Что ж. Останься, но подумай
еще раз. Да, я полностью серьезен…
(Спросить бы: ты уже в меня смотрела,
похоже это — или не похоже?
Но думаешь — наверное, не стоит;
да, я — и такт; уже смешно, согласен,
и ведь твердишь себе: не разобьётся —
сама кому угодно сломит шею,
всё с той же милой, вежливой улыбкой —
уже ломала, наблюдал и помню,
как помню губы, стиснутые в нитку,
и пальцы — голубое, злое пламя
сейчас сорвётся, знай — считай секунды,
потом — стреляй, и сдерживай улыбку,
поскольку — идеальное партнерство,
прикрытие — почти в любой разборке,
но только — так ведь в жизни не бывает,
а если и бывает — не с такими,
чудовищами, призванными к цепи…
Закрыть глаза. Дышать. Считать. Не думать…
…прижать теснее — чертовы рефлексы…)
Всё хорошо. Ну то есть как — всё плохо,
но ничего, прорвёмся, в самом деле,
не существует слова «невозможно» —
«должны», и всё, и даже смерть — не повод
свернуть с пути и взять слова обратно.
Мы высадимся. Сделаем, что нужно.
Ты хочешь в группу высадки? Руины,
И всё такое? Думаешь, там будет
Хотя бы пять минут — на оглядеться?
А впрочем, да. Беру. Тебя — и Рекса.
Тебя он, как ни странно, уважает —
А впрочем, что там странного, он просто
Не слишком обманулся первым взглядом…
Подходит. Всё, вопрос считай решенным.
А вот теперь — давай уже приступим,
хотя как знаешь; можешь отказаться —
ты, вроде, говорила, что ни разу
еще ни с кем — ни в том, ни в этом смысле…
при том, что я — ты знаешь — я не против,
и даже больше, только слов не вспомню,
которыми про это говорится,
и нежность хлещет, словно кровь из раны —
и ты, ты знаешь, впрочем, нет, неважно —
но черт возьми, я почему-то вовсе
не думаю, что просто пристрелил бы
за самую попытку влезть мне в разум
не ради дела, а — для интереса.
Эксперимент — ты так ведь говорила?
Когда-то, после Терума… не помнишь?
А впрочем, хватит… просто… нет, послушай:
давай — нет, в самом деле, если хочешь —
по-твоему.
…и выдохом: спасибо.
И это больше, чем — кому угодно
могло достаться, так вот, прямо в руки,
особенно — с учётом обстоятельств…
(А дальше — никаких не нужно слов).

Вопрос: ?

1. !		8	(100%)
Всего:		8

@темы: фик, G-PG-13, м!Шепард, гет, Лиара Т’Сони, авторская работа

---

[Mass-Effect]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Awakening

[Grey Kite aka R.L.]

Начну, что ли, с парочки текстов, которых на ФБ не было. Чуть ли не первый мой фик по МЭ.

Название: Awakening
Автор: Серый Коршун
Размер: 1980 слов
Пейринг/Персонажи: м!Шепард и его глюки в количестве
Категория: джен
Жанр: драма, сюр
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Шепард просыпается после смерти.
Впрочем, не сразу и не до конца.
Предупреждение: измененное состояние сознания, POV от второго лица
Примечание: хэдканонный Шепард: спейсер, безжалостный, человек с чувством долга и ситуативно-прагматической этикой.

Горло сжимается, пальцы скребут бессильно, уши закладывает, и глаза слепит чем-то - череп будто взрывается изнутри; бессилие с потрясающей быстротой пропитывает мышцы и кости.
Некрасиво; никогда - не красиво, смерть такой не бывает; ты ничем не лучше, не хуже; как у всех прочих - так у тебя. Не расплата, нет (ты не веришь в расплату, судьбу и судей), но, может быть, не случайность.
Ты не успеваешь подумать - зачем-кому-почему, что... дальше?
...ты просто - не успеваешь.
Сознание рассыпается по черной пустоте - гаснущими углями.

....
мрак, вселенная в бесконечности перед Большим взрывом. что было, когда (если?) ничего не было?
вроде кошмара, только без пробуждения.
память - темное море; омут, стоячая вода.
в ней плавают мертвые рыбины, кверху брюхом.
пузырьки поднимаются с глубины - как в замедленной съемке; лопаются на поверхности - строго по одному.
ты напрягаешься, пытаясь прислушаться.
ты...
(кстати, где ты?)
ты висишь в этой темной воде, густой, теплой. ты даже можешь в этой воде дышать.
ты не слышишь, как стучит твоё сердце.
(кстати, кто ты?
что ты?)
ты пытаешься поймать - стиснуть воздушный пузырек пальцами, сжать в ладони; не упустить, только - не в этот раз, нельзя, не позволить, должен-должен-должен...
ты слышишь - что?
...не людям, а человечеству...
общность - легче; ее не принять за объект, не свести к вещам, ресурсам, возможностям - идеальная сущность (не-материальная, значит - чистая от реальности: чистый флаг, знамя, присяга и до конца - так яснее, так правильнее, так велит долг).
по крайней мере, пока ты ещё - не над ней.
(а где ты?)
...можно пожертвовать....
всем; и даже чуть больше, если цель того стоит.
цель - самое главное.
...кем надо быть, чтобы пойти на такое...
в голосе - не вопрос; в голосе - смесь благоговения с отвращением.
...кем надо быть...
кем?
меня зовут... - начинаешь ты, запинаешься и надсадно кашляешь; мерзость, слабость - ген-терапия давно должна была вытравить ее у тебя из легких, должна была, почему, разве что-то не так, и теперь меня не возьмут на службу? всё зря? скажите мне что-нибудь! (ты отвратительно умеешь просить, каждое "пожалуйста" на твоих губах - плод усилия; легче пробежать с полной выкладкой под палящим солнышком бразильского полигона, чем вытолкнуть изо рта парочку слогов). Ты пытаешься позвать и спросить - потребовать ответа, тебе (снова?) без-пары-месяцев-восемнадцать лет, всё на волоске, лезвия ножниц вот-вот сомкнутся, и ты не можешь - никак! - упустить единственное, что тебе бросили - как подачку (точно канат); нет, шипит в ухо мать, так нельзя - нельзя, ведь это их с отцом хороший знакомый - почти что друг; и - "под мою ответственность", тяжелая темная ладонь на плече, и - выдержать этот взгляд, честь и достоинство военнослужащего Альянса, "да, сэр, я ценю, я понимаю ответственность, я ко всему готов, сэр".
Но что-то пошло не так. Что-то... ты снова кашляешь, мокрота и кровь, мерзость, мерзость, и вместе с кровью с висках колотится - по слову в каждом, и отдачей во лбу: меня зовут...
это очень важно.
очень важно, ведь надо быть - кем-то надо быть, чёрт возьми, всегда надо "кем-то", быть, жить и сдохнуть, но не дождетесь, я еще дождусь трибунала, это как минимум, обещаю, а может, и не своего, спасибо Совету - один жнецов выстрел, и концы в воду, так было надо, хотя лучше бы пристрелить еще и посла, пристрелить, ведь кем надо быть, чтобы пойти на такое; цепь натянута до предела, до звона в ушах: кем-надо-быть, кемммм-кеммм...
кем?
ты боишься; сердце колотится, бьется бешеным зверем о прутья клетки (о ребра клетки грудной). Начало с концом схлестнулись, змея вцепилась в свой хвост: что было, если ничего не было?
ты не знаешь.
мешанина проводов - сосудов и органов; схема внутреннего устройства, машина тела, биологический аппарат. Не забывать; помнить.
кем надо быть, чтобы...
"герой", тебя так называли - героем; потрепанная книжка, древние мифы, отцу от его отца - тонкий запах пыли, неуместный и странный, на станциях и кораблях его не бывает, не должно быть. Герой - тот, кто убивает чудовищ; или других героев, или себя самого. Тебя учили убивать - из снайперской винтовки и с помощью омни-тула, в рукопашной и из засады: тебя учили, из тебя тренировали чудовище, а чудовища - тоже дети богов, так было в той книжке; чудовища и герои - одно и то же, двойные роли, как в глупых играх, тебя задели плечом, эй, с нами айда - стриженая девчонка, глаза навыкате - да пошли вы чего толкаетесь я не с вами - и девчонка плачет, трет глаз, а ведь сама же хотела (ты опять не рассчитал сил? строгий взгляд матери, привычный ко всему вздох отца).
надо быть героем. или чудовищем.
ты убил чудовище. оно тоже было героем.
ты убил его.
только герою - можно; только герой способен перейти грань; две стороны монеты - медали - наградного листа; две страницы - сухая сводка, спутник планеты, план операции, процент потерь в соотношении с приоритетной задачей сочтен приемлемым.
...кем надо быть, чтобы...
мной; но что-то пошло не так, путь споткнулся сам на себе, ненавижу, почему так темно, почему я теряю время, ведь это же временная миссия, пока они не расхлебают кашу - там, на Цитадели, и посол, почему я не застрелил посла, придумал бы, почему, капитан Андерсон бы понял, он друг семьи, он - "под мою ответственность", и теперь он советник, он должен, а у посла были плохие баллы по логике, человечеству нужно место под солнцами, но посол - не герой, не чудовище, где ему понимать. Чтобы понимать, надо быть...
Надо - быть.
Вздох похож на удар - так лезвие входит в горло, под подбородком, по самую рукоять.
Ты дышишь (а до этого - не дышал?), рвано-беспорядочно-хрипло; сердце заходится еще сильней, еще яростней - "эй, укол, быстро!" (ты слышишь это?). На языке - наградой - колется слово. Несколько слов.
Меня зовут Александр, Александр Шепард. "Младший" - уточнение выскакивает само; упрямо-ненужное - кому важно, что тебя назвали в честь твоего отца?
Теперь - никому, должно быть.
Герои должны быть детьми богов. Чудовища - тоже.
По-прежнему темно, так темно - только светло-серые пятна перед глазами. Потом исчезают и они. Ты моргаешь.
И видишь вдруг себя самого.
А рядом сидит она - такая же светло-синяя и с веснушками, с глазами вчерашней школьницы (спасибо щупальцам на затылке - напоминают, что если кому-то здесь и чувствовать себя совратителем малолетних, то как раз ей), и меланхолия разлита по ее взгляду - плёнкой мазута.
- Знала бы ты, какая херня мне снилась, - ты говоришь об этом нарочито-небрежно; словно сам себе отдавая приказ: не обращать внимания. Уголок ее губ растягивается - и точно ведь: не обманешь. Здесь - даже не твоя каюта. (А что тогда? Корабль или станция, точно).
- Или не снилась, - произносишь ты медленней, почти по слогам. И опять - не надо ничего объяснять. Она смотрит, кивает в ответ, придвигается ближе. Серьёзная. Собранная, как перед той высадкой на Ил.
Вот за что ты ей благодарен - на самом деле, в конце концов: она понимает.
Можно выдохнуть ей в плечо неслышное, безнадежно-безэмоциональное "ох же блядь" - она не будет задавать излишних вопросов; только волосы перебирать на затылке - отросли, не иначе, пока мотался туда-сюда. Слишком человеческий жест, она не догадалась бы, если бы ты сам не сказал. Но всё равно выходит очень приятно, она всегда касается так, словно боится сделать ошибку - ты порой раздражался и говорил, что ты не стеклянный, только вот она улыбалась и поступала по-своему; а потом - распахивала глаза, наливавшиеся космической чернотой, и тебя засасывало куда-то за горизонт событий этих двух черных дыр.
Ты пристрелил бы любого за само намерение влезать к тебе в голову, как к себе домой - "ради дела" было не в счёт; но ей позволяешь.
Просто ей не надо ничего от тебя; даже той "любви", на которую - военный психолог, пачка тестов, поджатые губы, "моя служебная этика не позволяет мне..." (глаза злого испуганного подростка - напротив) - ты неспособен в нормальном - общественно-одобренном - смысле. Ей просто... да, ей - просто. Просто не быть судьей.
Предательские секунды, когда не хочется совсем ничего - уснуть опять, навсегда, в преступно вылетающем за рамки вероятности и статистики, почти-совсем-безопасном ее присутствии. И - можно, можно спать и не видеть никаких блядских снов, не ловить память - глотками воздуха (в разреженной атмосфере - в прорванном защитном костюме; головокружение, туннельное зрение, потеря контроля и потеря сознания; смерть - или?..).
И ты уже тянешься - сомкнуть пальцы на ее пальцах, но они выскальзывают, мазнув по ладони.
Всё исчезает; только спираль галактики крутится неторопливо - точь-в-точь трехмерная навигационная карта. Ты стоишь, как привык, ты ведешь, как привык - долг и необходимость, медные трубы, без жалости и без страха: прямой, единственный путь - я знаю, как надо; я докажу.
От "моя ответственность" до "моя галактика" - сколько надо шагов?
Привкус белого шоколада. Редкая сладость, детская еще награда - за выполненные задачи. (Так отец говорил - задачи; ты же будешь служить Альянсу, привыкай с детства, правда ведь, Ханна? и мать кивала). Словно кто-то, смеясь, задел... вкусовые рецепторы? память о вкусе? воспоминание о воспоминании?
...проверка систем?
Пузырьки бурлят всё сильнее.
"Пора просыпаться, коммандер Шепард".
Да, разумеется, вашу мать.

Ты всё помнишь. Так, как будто это было вчера - а, может, и впрямь: вчера, откуда бы знать, ты ведь очнулся чёрт знает где с дичайшей головной болью, под звуки выстрелов вперемешку с неразборчивыми человечьими воплями.
Ты всё помнишь; оно горит в мозгу, как свежий ожог - не давая вдумываться, позволяя лишь действовать и стрелять, словно на всё том же всплеске адреналина, на котором бежал - сквозь свой горящий корабль.
А потом - ты спрашиваешь. Как привык - резко, почти приказом; но тебе - всё-таки - отвечают. (И это - будь честным - не удивляет тебя).
Ты слышишь этот ответ и спрашиваешь ещё.
Ты даже не знаешь, что хотел бы услышать на самом деле: уж вряд ли подробный отчет о том, как этот, мать его, Призрак любовно поглаживал твой труп и дрочил тайком, расстегнув ширинку. На светлое будущее всесильного человечества, не иначе. На эту вот, эфемерно-идеальную (а значит - тоже - очищенную от настоящего, как яблоко от кожуры) "надежду" - в твоих промерзших останках.
Ты даже не знаешь, как относиться к тому, что тебя пересобрал "Цербер" - после всех этих лабораторий и бункеров, после того, как ты был возмездием, посланным по следам псов Ада.
...нет, не "ты". Не "тебя".
Шепарда. Который. Герой.
Александра Шепарда, не-младшего - единственного-в-своём-роде.
Единственного в своём роде чудовища. Перед которым даже пёс Аида - щенок, скулящий на брюхе.
Потом ты узнаёшь больше. Но думаешь о другом, слушая звучный голос доктора Лоусон.
Ты думал, что выбрал сам - смыться, сделать работу, пока политики грызут глотки один другому, собирая новый Совет - и вернуться, пока запах страха еще не выветрился из костей Цитадели, чтобы не забывали - не посмели забыть: чего ради и почему. Ты готов был - угрожать и приказывать, и твоя команда встала бы у тебя за спиной: подходи, кто смелый. И Эшли-Пёс бы скалилась, поудобней перехватывая штурмовую винтовку, и молчал Рекс, и тихо улыбалась бы, сложив за спиной руки, Лиара - от ее доброго взгляда по каждому позвоночнику проходила бы дрожь.
Ты ошибся. Ты ошибался, тебе точно следовало пристрелить Удину, пока не поздно - или, подумал, он тебе простит неучастие, своё собственное место во главе, в центре, с фанатичным блеском самоуверенности - простит? Рычаги и интриги, пока кто-то другой был занят военной и административной текучкой. Кому еще разузнать, что там не было - на самом деле - никаких гетов? Разбей коммандеру голову - и тело-команда умрёт за ним. Твой пёс будет лизать крошки хлеба с чужих ладоней. Твоя женщина, не склонная к драме, улетит искать судьбу в родной стороне. Мелкая кварианка (отец мечтал о такой вот дочери) вернется к себе во флот. Рекса зазря пристрелят в какой-нибудь наёмнической драке (уж лучше бы ты сам его застрелил). Вигилант (так ты его - про себя - припечатал во время истории с "черным доктором")... да, пожалуй, в вигиланты ему - самая дорога.
Ты проиграл. От тебя остался - символ, надежда, значок героя (и сердце чудовища).
Два чертовых года. Почти вечность в галактике, которую трясёт от края до края.
В которой никто не отменял - не мог отменить уже - задачи противодействовать каракатицам из темного космоса.
(В галактике? Ты - в ней? А точно не - над?)
Ты усмехаешься, и ни оперативник Тейлор, ни доктор Лоусон, так и не понимают - чему.

Прежде, чем сесть в челнок до колонии, ты смотришь на своё отражение в ближайшей почти-прозрачной поверхности.
"Я мёртв".
Гладкий лоб без всякого следа старого шрама; памяти о первом задании.
"Я жив".
Щека и скула, перечеркнутые густо-алой пульсацией микросхем.
Кошка Шрёдингера в ящике "Цербера".
Но ты - это ты; а значит - значит, однажды и неизбежно, будет тот же вопрос - и определенность. Цель и завершенность задач.
"Кем надо быть, чтобы совершить такое?"
Мной. Всегда - никем больше, потому что - кто еще, кроме.
Ты делаешь вдох. Ты заходишь в челнок.
Дверь за тобой закрывается.

...и я сделаю это, потому что могу.
Я герой.
Я чудовище.
Я Александр Шепард.

Вопрос: ?

1. !		6	(100%)
Всего:		6

@темы: фик, G-PG-13, м!Шепард, джен

---

Пора просыпаться

[Mass-Effect]

Размещено с разрешения автора

Название: Пора просыпаться
Переводчик: captainspring
Бета: Toriya
Оригинал: Wakeup Call автор Lyviel, разрешение на перевод получено
Ссылка на оригинал: Wakeup Call
Размер: миди, 8402 слова
Пейринг: Гарри Карлайл/Ричард Гален (ОМП)
Категория: слэш
Жанр: романс, развитие отношений
Рейтинг: PG-13
Саммари: Доктор Ричард Гален прибыл в Андромеду в поисках новой жизни. Он не знал, что именно ожидал там найти, но явно не Гарри Карлайла.
Примечание: переведено в подарок для Mor-Rigan
Mass Effect (ФБ-2017)

     

Глава 1

Доктор Ричард Гален никогда не был ранней пташкой. Даже после шестисот лет сна он все равно чувствовал себя как зомби, когда его выводили из криостазиса: мир размазан, как в тумане, и в голове пусто, не считая мысли о кофе. Честно говоря, он бы не отказался и от чего-нибудь покрепче, но придется подождать: ему скоро заступать на смену. Ричард знал симптомы последствий долгого криостазиса и на что следовало обращать внимание в первую очередь, но, согласно стандартному протоколу, его должен был осмотреть другой врач, поэтому Рич сидел на краю кровати, попивая кофе, и автоматически отвечал на вопросы.

Он успел дойти до третьей кружки, когда его наконец-то оставили в покое — приходить в себя после осмотра, и медленно, но верно мир вновь обретал привычную резкость очертаний. Мысль о том, что они так далеко от Млечного Пути, от всего знакомого, казалась странной. Да, это именно то, чего ему так хотелось, но в голове все равно не укладывалось. Однако глубокомысленные размышления не были его сильной стороной, так что Ричард решил сфокусироваться на происходящем рядом.

Несколько людей топталось вокруг — в большинстве своем доктора, которых Рич видел до крио. На дальней стене висел большой экран, показывающий разнообразные картинки, на одной из них был тропический пейзаж — предположительно, одно из местечек, где человечеству удастся обосноваться в Андромеде. Рич невольно усмехнулся. Все это бред собачий, конечно. Невозможно предсказать, что действительно там ждет, и Ричард сомневался, что им так повезет. Единственное предназначение этой картинки — завлекать новых людей и поддерживать моральный дух. Рич глотнул еще кофе, немного обжегшего рот, но ему было все равно.

— Особо не налегайте, — сказал один из докторов, проходя мимо по направлению к кофейнику, удобно расположенному рядом с кроватью Рича. — Тут соберется целая очередь в туалет, как только мы разбудим побольше людей.

Мысли ворочались в голове слишком медленно, чтобы у Ричарда получилось ответить, поэтому он просто допил свой кофе, пытаясь припомнить имя этого доктора. Гарри Карлайл? Похоже на то. У них не было шанса познакомиться до отбытия. Рич вытянул руку с пустой кружкой, и доктор засмеялся.

Плеснув кофе себе, он наполнил кружку Ричарда и пошел обратно к своему пациенту.

Оставалось всего несколько минут до того, как Ричу придется приступить к работе, и на этот раз он постарался насладиться последней кружкой кофе как следует. По крайней мере, раздражительность спадала. Потихоньку. Ворчать хотелось все так же. Рич окинул комнату взглядом, подмечая, где хранятся разнообразные медикаменты и инструменты, одновременно наблюдая за людьми и выделяя среди них своих коллег.

Каким-то образом его взгляд так или иначе возвращался к Карлайлу. Первое, что бросилось в глаза — его мягкость в общении, особенно с пациентами. Ну, ладно, неправда: первым Рич заметил, насколько Карлайл красив, но он предпринимал отчаянные попытки не думать об этом. Карлайл мягко подшучивал над людьми, что способствовало более расслабленной обстановке, и вместе с тем в его словах присутствовали легкая едкость и остроумие, когда он шутил уже на грани. Манера говорить с серьезным видом делала его шутки неожиданными, и это жутко нравилось Ричу.


Он поймал себя на том, что разглядывает линию челюсти Карлайла и заставил себя перевести взгляд обратно на кружку. Что это вообще было? Он проснулся всего несколько минут назад — и уже умудрился увлечься одним из коллег. Не самый лучший способ начать новую жизнь. У него и так предостаточно вещей, на которых стоит сосредоточиться прямо сейчас. Как минимум, ему нужно добраться до своего рабочего места и приготовиться к приходу первого пациента. Рич отставил кружку и неловко поднялся, стараясь сдержать желание застонать от боли в мышцах. Он явно был слишком стар для того, чтобы пускаться в шестисотлетнее путешествие сквозь космос когда-либо еще, так что лучше бы это стоило того. К счастью или к несчастью, Рич застрял здесь навсегда.

***

Громкое столкновение и внезапная потеря гравитации определенно застали Рича врасплох. Он проболтался в воздухе больше, чем ему хотелось бы, и едва избежал удара головой, когда систему перезапустили и гравитация вернулась. Рич недовольно заворчал, весь в синяках и ушибах от падения; что-то неприятно хрустнуло, когда он поднялся. По крайней мере, его пациент был в порядке. Рич огляделся: кажется, вокруг никто особо не ушибся. Только доктор Карлайл широко улыбнулся ему, прежде чем Рич вернулся к работе.

Оставалась надежда, что это не перейдет в привычку. Не то чтобы Ричу хотелось провести остаток своих дней, попадая в глупые ситуации и выходя из них с еще большим количеством синяков. Окружающие спрашивали друг у друга, что произошло, но Рич только сильнее сосредоточился на своей работе, удостоверяясь, что со всеми его пациентами все в порядке. Он знал, как военные ведут дела; им всем не стоит ждать никаких подробностей в ближайшем будущем. В следующий раз, когда ему удалось ухватить минутку для перерыва, Рич отправился прямиком к кофейнику, не в силах удержаться от еще одной кружки. Он едва глотнул кофе, когда сзади неожиданно раздался голос.

— Похоже, вы сделали там как минимум пару сальто, — сказал Карлайл, и Рич возблагодарил небеса, что не подавился кофе.

— Надеюсь, вам понравилось, потому что повторного представления не будет, — ответил он, отходя в сторону, чтобы дать Карлайлу пройти к кофейнику. — Я уже слишком стар для таких штучек.

— О, я был очень впечатлен, — захихикал тот. — Надеюсь, вы не сильно ударились при падении.

Рич невольно отвлекся на то, как приятно это прозвучало. У Карлайла был мягкий голос, глубокий и успокаивающий. Голос, которому невозможно не доверять, и приятное тепло заполнило грудь Рича. «Так, хватит», — одернул он себя. «Сосредоточься. Ты прибыл сюда для работы, флирт ничему не поможет, только принесет больше разочарований и душевных страданий».

— Мои старые кости точно еще нескоро это забудут, — ответил Рич, к счастью, не привыкший краснеть. — Вы как, в курсе, какой у нас план на оставшийся день? Похоже, мы разбудили уже почти всех.

— Не знаю насчет вас, а я планирую вскоре отправиться на планету, — улыбнулся ему Карлайл.

— О, так вы входите в отряд Первопроходца, значит? Не думал, что нахожусь в компании такой важной персоны.

— Не то чтобы, — вновь засмеялся Карлайл. — Я там просто на случай, если кто-нибудь запнется о корягу.

— Ну, пока вы будете развлекаться, мы здесь займемся настоящей работой. Просто сделайте нам всем одолжение и убедитесь, что они не развернут базу в каком-нибудь болоте или еще где. Не самое лучшее место для аванпоста.

— Убедиться, что база будет в болоте, все понял, — с улыбкой ответил Карлайл, ставя кружку, и отправился к выходу, по-дружески махнув рукой на прощание.

Рич смотрел ему вслед, надеясь, что он и все остальные вернутся обратно целыми и невредимыми. С другой стороны, когда такие миссии вообще проходили гладко?

***

Было уже поздно, когда Рич шел по коридору, хотя так сразу и не скажешь с этими светильниками. Свет всегда держали ярким, симулирующим солнечный — для тех, кто заступал на «ночную» смену — и это сбивало внутренние часы. Впрочем, Рич устал и с легкостью заснул бы, если бы не оставленная в медотсеке форменная куртка. Может, память шалила. В любом случае, Рич был уверен, что напрочь забудет о куртке если не заберет сейчас, так что придется подождать со сном.

Двери медотсека с шипением разошлись в стороны, и Рич с удивлением обнаружил внутри Карлайла, глубоко погруженного в свои мысли. Тот быстро провел рукой по лицу, то ли пытаясь заставить себя вернуться к реальности, то ли собраться с силами. Не совсем хороший знак.

— Не ожидал увидеть вас здесь так скоро, — легко заговорил Рич, делая вид, что ничего не
заметил, и сразу направился к своей куртке, чтобы дать Карлайлу немного времени, если нужно.

— Ну да, видимо, не всегда все идет так, как мы планируем, — рассеянно откликнулся тот и продолжил с сарказмом: — Отлично же вышло, да?

— Жилище-7 не будет нашим новым домом, если я правильно вас понял. Уверен, вы подыщете нам местечко получше, — Рич неловко замер на месте, не зная, стоит ли ему уйти или остаться, но Карлайл заговорил прежде, чем он сумел определиться:

— Этим займется кто-то другой. Я слишком стар для всего этого. Не знаю, когда успел состариться так сильно, но, видимо, мне лучше принять это сейчас. Там много всякого случилось. Мы потеряли множество отличных людей. Есть спецы получше меня, на чьи руки Первопроходцу стоит полагаться.

— Я сильно в этом сомневаюсь, — не задумываясь ответил Рич. Не то чтобы он всегда так подбадривал окружающих, но ему было сложно промолчать. К тому же, Рич ознакомился с квалификацией всех остальных докторов перед тем, как присоединиться, и Карлайл определенно был лучшим, так что можно надеяться, что это не просто взыгравшая сентиментальность. — Если однажды споткнусь о корягу, я бы хотел, чтобы мной занялись именно вы. Впрочем, если вам кажется, что так лучше... Что касается меня, то для человека моего возраста все эти потрясения закончились уже давно.

— Уверен, я старше вас, — с тенью улыбки на губах ответил Карлайл, и это успокоило Рича гораздо больше, чем должно было.

— Ненамного. Хотите поговорить о том, что там случилось?

— Полагаю, вы и так скоро услышите об этом, — вздохнул Карлайл. — Первопроходец мертв.

Ох. Слова вывалились из Карлайла, как будто он попытался сдержаться, но больше не мог, и тяжело повисли в воздухе. Рич понял: судя по всему, подразумевалось, что это именно Карлайл не смог спасти Первопроходца. Оба, будучи докторами, понимали, что не могут винить себя в каждой смерти, если хотят продержаться в профессии хоть сколько-нибудь долго, и оба прожили достаточно лет на этом свете, чтобы привыкнуть к подобным вещам. Однако Рич догадывался, что Карлайл и Первопроходец были друзьями. Это всегда осложняло дело.

Рич не знал, что ответить. Он никогда не был хорош в подобных вещах. Скорее всего, что-нибудь вроде «тяжко тебе пришлось, дружище» не слишком поможет, а любые слова утешения прозвучат неискреннее. Они оба знали, что случившееся не было виной Карлайла, но это не помешает ему винить себя. Неловкая тишина, впрочем, тоже не особо помогала, и Рич хотел сделать хоть что-нибудь, чтобы исправить это. Жаль, его личный способ справляться с переживаниями не входил в число здоровых. Все равно стоило попытаться.

— Я привез несколько бутылок виски — чуть ли не единственный мой багаж, — сказал Рич. — В Андромеде скоро такого не останется. Хотите распить их вместе?

— Я не могу отказаться от такого предложения, не так ли?

Глава 2

Комната Рича не отличалась большими размерами, но он не возражал. Внутри было достаточно места для кофейного столика и двух кресел, и этого Ричу хватало с лихвой. Сейчас они с Карлайлом расслабленно сидели в креслах с полными стаканами в руках и ассортиментом разнообразного алкоголя на столике.

— Я опустошаю твои личные запасы, и до меня только сейчас дошло, что нас даже не представили толком, — сказал Карлайл, когда они оба устроились и успели насладиться своими напитками. — Ричард, да? Мы не встречались до того, как покинули Млечный Путь.

— Брось, — Рич сделал больший глоток, чем следовало бы. — Только моя мама называет меня Ричард, и только если ее что-то рассердило.

— Как насчет Дика тогда? — улыбнулся Карлайл.

— Неа, моя сестра успела раньше тебя, — улыбнулся в ответ Рич. — Тебе придется придумать что-то свое.

— Значит, Гален, — Карлайл поднял стакан, словно только что произнес какой-то тост.

— Ладно, Карлайл, — откликнулся Рич, выделяя голосом фамилию. — Расскажи, что привело тебя в Андромеду? Я видел твое резюме, кажется, тебе и во Млечном Пути неплохо жилось.

— Думаю, дело в том, что я просто однажды проснулся и понял, что несчастлив, — Карлайл разглядывал бутылки на столе. Ричу показалось, что тот недоговаривал, но расспрашивать его подробнее он не собирался. — Может, сунуться сюда было и чересчур, но в чем смысл чертовых полумер, когда наступает кризис среднего возраста?

— О да. Мы двое стариков, пытающихся начать жизнь заново. Лучше поздно, чем никогда, да?

— Ты сюда по той же причине подался? — спросил Карлайл.

— Не нужно притворяться, — Рич старательно избегал смотреть на него. — Ты наверняка видел мой профайл.

— Я лучше послушаю, что ты ответишь.

Ричу стоило усилий не закатить глаза. Он не знал, что именно было записано в его профайле, но вряд ли что-то хорошее.

— Ну, знаешь, — резко ответил Рич. — Я плохо понимаю, когда мне стоит заткнуться. И я тот еще козел, если ты не заметил.

— Не-е-ет, — саркастично протянул Карлайл.

— Ну и кто теперь козел, — не без улыбки сказал Рич.

— Эй, ты поделился со мной своим виски. Так что для меня ты не так уж и плох. Ну так что, ты хотел сбежать от всех этих людей, которых ранил?
— Что-то вроде того. Моя сестра тоже хотела отправиться, и она единственная, кто в состоянии выносить меня в трезвом виде, так что я решил, почему бы и нет.

— Жду не дождусь встречи с ней, — засмеялся Карлайл. — Она все еще в крио?

— Да.

— Надеюсь, мы ее скоро разбудим.

Они проболтали до глубокой ночи, в основном о всякой всячине: коллегах, состоянии Гипериона, освещении, все время выкрученном на максимальную яркость, от которого, судя по ощущениям Рича, недалеко и до мигрени. К тому моменту, как комната погрузилась в уютную тишину, они уже знатно набрались. Честно говоря, Рич с трудом держал глаза открытыми. Он даже подумал, что Карлайл успел заснуть, как тот вдруг заговорил тихим голосом, как будто не был уверен, что хочет, чтобы Рич его услышал.

— В какой-то момент, там, в Жилище-7, нас прижали к одной точке, и я был просто... бесполезен. Я не мог прицелиться, чтобы выстрелить. Не могу перестать думать о том, как бы все обернулось, если бы с ними был стрелок получше, чем я — может, мы не потеряли бы столько людей.

— Ну, ты не можешь быть настолько хорош во всем, — ответил Рич. Это было не совсем то, что ему хотелось сказать. Скорее, слабая попытка пофлиртовать, но время он выбрал донельзя неудачное. Рич прочистил горло: — Я имею в виду, ты достиг больших высот в медицине. Ты можешь думать над этим сколько угодно, но твои «если бы да кабы» не изменят того, что с ними был лучший медик. Если уж на то пошло, больше людей умерло, если бы тебя там не было.

Карлайл грустно улыбнулся в свой стакан, но ничего не сказал. Рич же хотел продолжить бодрствовать, чтобы составить ему компанию, но ничего не мог с собой поделать и все-таки заснул. Проснувшись утром, он расстроился, обнаружив, что Карлайл уже ушел. Ричу пришлось приложить немало усилий, чтобы выгнать из головы картинку того, как тот мог выглядеть пораньше с утра. Он протер заспанные глаза и потянулся за часами на кофейном столике. Поняв, что до начала рабочего дня осталось не так уж много времени, Рич тяжко вздохнул. Минутки на кофе у него не нашлось, поэтому, когда Карлайл протянул ему кружку, Рич был безмерно благодарен.

— Ты просто спаситель, — пробормотал он, забирая кофе.

Карлайл лишь улыбнулся и отправился обратно к своему рабочему месту. Рич сдержал ответную улыбку. Скорее всего, все это еще успеет обернуться катастрофой, но, по крайней мере, до сих пор он не успел наделать ошибок и всех от себя отвратить. Можно было ждать чего-то хорошего от будущего — это что-то новенькое. И даже приятное. Возможно, в скором времени ему удастся уговорить Карлайла пропустить вместе еще пару стаканчиков виски.

Глава 3

Ему выдали датапад, и Рич просматривал карту пациента, попутно наполняя кружку новой порцией кофе. Когда медсестра закончила обустраивать больного, Рич направился к нему.

— Электрические ожоги? — спросил он, прежде чем с подозрением посмотреть на пациента. — Что-то я не слышал ни о каких неполадках. Чем это вы занимались?

— Ничем особенным, клянусь! — ответил мужчина. — Я просто работал над панелью, и тут она заискрила как сумасшедшая!

— Да у вас просто фантастический день.

Наверное, Ричу стоило поубавить сарказм. Ни к чему расстраивать пациентов еще больше. Он аккуратно взял мужчину за руку, осматривая ожоги.

— Я понимаю, что вам наверняка чертовски больно, но все не так уж плохо. Подождите минутку, и мы вас залатаем.

Рич был полностью сконцентрирован на пациенте, когда кто-то рядом спросил Карлайла. Рич не собирался подслушивать, но был достаточно близко, чтобы расслышать весь диалог, не отрываясь от работы. Устоять было сложно.

— Хэйс, чем могу помочь? — услышал Рич голос Карлайла.

— Я хотела сказать вам спасибо, — ответил женский голос. — За Жилище-7. Наверное, умерла бы без вас. И новый Первопроходец тоже.

— Я ничего особенного не сделал, — заскромничал Карлайл.

— Сделали! Я ни за что не забуду, как вы остались со мной, когда молния уже почти ударила. Все побежали в укрытие, кроме вас и Харпер. Спасибо.

— Уверяю, это не было храбростью, — отмахнулся Карлайл, посмеиваясь. — Я просто слишком стар и все равно не успел бы убраться оттуда. Мы оба обязаны Харпер.

— Это ваш друг? — неожиданно спросил пациент Рича, выдернув его из размышлений.

— Что? Почему? — с подозрением ответил Рич, слегка расстроенный, что не смог услышать окончание диалога. Женщина уже ушла, а Карлайл направился обратно к своему рабочему месту.

— Ну, вы улыбаетесь, это что-то новенькое. А я-то опасался вас.

— О, не переживайте, вам все еще есть, чего бояться, — с полуулыбкой заверил его Рич, возвращаясь к работе. — Если вы продолжите приходить сюда с ожогами, вам может достаться от меня по полной программе. Вот и все, залатали. Идите и не вздумайте распространять всякие слухи. У меня все-таки репутация.

Пациент широко улыбнулся и отправился восвояси. Рич вздохнул. Друзья? Не то чтобы совместного распития бутылки виски достаточно, чтобы превратить двух незнакомцев в друзей, но Рича просто раздражало, как приятна была сама мысль. Хотя он и гордился Карлайлом. Разумеется, после признания о том, как подвел отряд Первопроходца, Карлайл скромничал, говоря о своей роли. По крайней мере, Рич верно угадал его характер. Карлайл казался хорошим человеком, и Рич был рад их знакомству. Он помотал головой, пытаясь сосредоточиться и перестать продумывать, как ему провести побольше вечеров вместе с Карлайлом. Работа не ждала.

Глава 4

Наверное, дело было в недостатке сна. Сколько они уже работают? Судя по всему, почти тридцать часов. Или, может, это все от адреналина и стресса, всегда сопровождающих работу, в которой на кону чужие жизни. В чем бы ни заключалась причина, Рич понимал, что ему едва удается не смотреть на губы Карлайла. Тот о чем-то говорил ему, но он не слышал; весь мир был далек и размыт. А потом Карлайл вдруг придвинулся ближе, убирая волосы с глаз Рича — слишком интимный жест, от которого Ричарда выбросило обратно в реальность.

— Ты в порядке? — спросил Карлайл. — Что случилось, язык проглотил?

Голову Рича наводнили мысли, которые совершенно точно нужно выбросить вон, особенно о коллеге, который рядом с ним. Но они были так близко, что Рич мог думать только о том, чтобы поцеловать его. Ему стоило уйти. Он вообще не понимал, почему согласился выпить вдвоем с Карлайлом у него, если не был уверен, что сможет добраться обратно до своей комнаты, не заснув где-нибудь по дороге. Но отстраняться и упускать этот момент совершенно не хотелось.

— Что-то я точно проглотил, — ответил Рич, отчаянно пытаясь не зацикливаться на этой ужасной шутке, а в следующее мгновение он уже целовал Карлайла, привлекая его к себе за лацканы куртки

Это был идеальный поцелуй, все, как Рич себе представлял: теплый и мягкий, и его глаза закрылись сами собой, когда кожу огладило дыхание Карлайла. А еще поцелуй получился чудовищно коротким. Рич заставил себя отступить, мысленно ругаясь на свою прямолинейность. Он же говорил себе много раз, что не будет этого делать. Карлайл выглядел ошеломленным, и Рич отчаянно пытался подобрать слова, чтобы извиниться и тем самым спасти их дружбу. Как бы он ни желал новых поцелуев, потерять то, что у них есть сейчас, ему бы совершенно не хотелось.

Неожиданно пальцы Карлайла запутались в его волосах, он притянул Рича ближе и поцеловал. На этот раз их обоих накрыло невыносимой волной желания, и они прижались друг к другу, углубляя поцелуй — и каждый мог чувствовать сердцебиение другого. Рич крепко обнял Карлайла за шею, пальцами впиваясь в его плечи, не в силах поверить в то, что происходит.

Рич неожиданно понял: Карлайл ведет их обоих обратно к дивану, и слава богу, на самом деле. Рич уже и позабыл, как устали его ноги. Стоило им оказаться на мягких диванных подушках, а Ричу оседлать Карлайла, как их движения перетекли в более размеренные и ленивые. Карлайл засмеялся, не прерывая поцелуя.

— Ты как, хорошо? — спросил Рич, проводя пальцами по его щеке. Карлайл откинулся назад, усаживаясь удобнее, а Рич устроился у него на груди.

— Очень, — ответил тот, вновь зарываясь пальцами в волосы Рича и притягивая его к себе за поцелуем.

Сейчас сложно было вспомнить, как именно так случилось, но Рич проснулся, полулежа на Карлайле. Да уж, неловко вышло. Видимо, они оба устали гораздо сильнее, чем им казалось. Рич только надеялся, что они заснули более-менее одновременно, и он не отрубился на Карлайле прямо во время поцелуя. Двигаться не хотелось: руки Карлайла свободно обнимали его за талию, но спина Рича уже начинала заявлять о себе. Со вздохом он поднялся, и Карлайл откликнулся эхом.

— Я не пытался раздавить тебя до смерти, клянусь, — захихикал Рич.

— Уверен? — потянулся Карлайл. — Еще пара минут, и у тебя бы получилось.

— Ладно тебе, старина, — Рич похлопал его по бедру, прежде чем встать. — Если поторопимся, успеем позавтракать перед следующей сменой.

Никуда идти не хотелось; он уже скучал по прикосновениям, по теплу Карлайла, его близости, но нельзя было удержаться и от опасений. Да, они вроде как заснули вместе вчера, но до этого никогда ничего подобного не обсуждали. Что если он все понял неправильно, и Карлайл не был заинтересован в отношениях? Рич переживал за него и ему бы не хотелось рисковать их дружбой. Карлайл сел, но, когда Рич отправился на кухню за кофе, следом не пошел.

— Это была ошибка, да? — спросил Карлайл, и сердце Рича ухнуло куда-то вниз.

— Что, заснуть на диване? — он понимал, что это не то, что Карлайл имел в виду, но не мог ответить на вопрос, не переводя тему. Кофемашина занялась своей работой, и Рич повернулся к холодильнику, чтобы достать яйца. — Думаю, да, моя спина будет ныть еще целую вечность.

— Ты знаешь, что я о другом, Гален, — вздохнул неожиданно серьезный Карлайл. — Я слишком стар для этого. Для тебя.

— Шутишь, что ли? — раздраженно воскликнул Рич, оглядываясь через плечо, и начал жарить яичницу. — Я на сколько, лет на пять младше тебя? Кроме того, мы всего лишь поцеловались пару раз. Если ты не хочешь больше...

— Нет, это не то... — начал было Карлайл и вздохнул. — Я прибыл сюда, потому что там у меня ничего не осталось, никакого будущего. У тебя есть будущее здесь, и я не хочу забирать его.

— Гарри, — Рич убрал сковороду с плиты и обернулся, ероша волосы. — Думаешь, у меня там дела были лучше? Почему, думаешь, я здесь? Знаешь, мы можем или впасть в депрессию и медленно усохнуть, или попробовать пожить. Это же должен быть наш второй шанс, помнишь?

— И чего именно ты хочешь?

— Я слишком стар для игр, — Рич прислонился к кухонной тумбе. — Я просто хочу попытаться. С тобой.

— И тебя не напрягает, что я буду засыпать на тебе все время, как вчера?

Карлайл встал со своего места и подошел ближе. На его губах танцевала едва уловимая улыбка, и это немного успокоило Рича.

— Ну слава богу, а я думал, что отключился первым, — засмеялся он.

Карлайл взял его за руки. Ричу хотелось обнять его, но он сдерживался. Не хотел торопить события, а еще переживал, что Карлайл может передумать.

— По правде говоря, я и сам не помню, но с радостью скину всю вину на тебя, — ответил тот с искренней улыбкой и придвинулся еще ближе.

— Ну что, ты готов дать нам шанс? — Рич нервничал, как будто вернулся в молодость и неопытность. Странное чувство. Он слишком стар, чтобы так волноваться.

Карлайл коротко засмеялся и прислонился лбом ко лбу Рича.

— Что я могу сказать? Я хотел дать нам шанс с самого первого дня, как мы познакомились.

Его голос был настолько мягким, настолько полным нежности, что Рича переполнили чувства. В следующее мгновение Карлайл уже целовал его вновь. Рич почувствовал ладонь Карлайла на своей щеке, грудь сдавило от нахлынувших эмоций, наполнило теплом. Когда они наконец отстранились, ему потребовалась пара секунд, чтобы прийти в себя. В следующее мгновение он обнаружил самодовольную ухмылку на лице Карлайла.

— С самой первой встречи? — улыбнулся Рич в ответ. В голове все еще царила блаженная пустота. Он чувствовал себя невероятно счастливым, хотя уже не думал, что когда-либо сможет. — Ну надо же. Обычно люди хотят врезать мне.

— С чего бы это, — усмехнулся Карлайл.

К сожалению, уже совсем скоро им нужно было заступать на смену, но они приготовили остальной завтрак вместе, и Рич наслаждался каждой минутой гораздо больше, чем стоило бы. Прошло много времени с тех пор, как его утро проходило в чьей-нибудь компании. Он надеялся, что в следующий раз, когда им удастся улучить минутку вместе, они не будут настолько усталыми, что просто упадут спать сразу с порога. Хотя Рич не станет жаловаться, даже если и упадут. Несмотря на боль в спине, он повторил бы вчерашний вечер вновь без всяких раздумий. Ему нравилось общество Карлайла. И этого было достаточно.

Глава 5

— Рич, держись!

Все затуманилось от боли, смешалось. Рич помнил наемника, который пытался ограбить их на пути до поселения на Элаадене, украсть медицинские припасы. И помнил, как думал о том, какое чудовищное количество людей умрет, если лекарства не доберутся туда. Он не раздумывал, просто напрыгнул на наемника, пока тот был занят запихиванием как можно большего количества медикаментов в свою сумку. К несчастью, тот не был так увлечен своим делом, как казалось Ричу, и он схлопотал пулю. По крайней мере, это дало Карлайлу время выстрелить.

— Рич, слышишь меня?

— Гарри? — Рич моргнул, пытаясь сфокусировать взгляд, смутно осознавая, что лежит на земле. — Ты обычно не зовешь меня по имени. Должно быть, дело плохо.

— Ты только что сам назвал меня Гарри, — заметил Карлайл.

Он был чем-то занят, но Рич не мог понять, чем именно. Может быть, перевязывал ему рану, чтобы остановить кровотечение. Ричу было одновременно слишком жарко и слишком холодно. Все, чего ему хотелось - заснуть, но он понимал, что это плохая идея.

— Я становлюсь медленным от старости, — Рич попытался посмеяться, но звук вышел сдавленным.

— Мне нужно, чтобы ты оставался со мной, — голос Карлайла звучал на удивление спокойно. Как и всегда, когда дело пахло жареным, и Рич гордился им за это. Однако ему не составило труда разглядеть тревогу в глазах Карлайла. Тот едва держал себя в руках.

— Да, как раз собирался пойти прогуляться, но ты прав, останусь-ка лучше здесь ненадолго, — ответил Рич.

— Сейчас жарковато, — не прекращая работы, откликнулся Карлайл. — Прогуляемся попозже, как ты на это смотришь? Вечером как раз будет прохладно.

Его тон был таким мягким, таким успокаивающим. Похожим на его обычный профессиональный, но в то же время другим. Особым. Полным нежности. Карлайл нечасто использовал такой тон. Иногда Ричу бывало сложно выразить свои чувства в подходящих словах. Пошутить всегда было проще. Гарри знал и уважал эту его черту. Но когда он говорил вот таким тоном, Рич готов был растечься по земле от его доброты и мягкости. Это заставило Рича осознать, насколько редко он говорил Гарри о своих чувствах. Он вслепую пошарил пальцами, пока не наткнулся на руку Гарри, заставив его остановиться и склониться ближе, провести ладонью по лбу и щеке Рича.

— Рич? — с тревогой в голосе спросил Гарри.

— Я люблю тебя, — ответил Рич. — Гарри, я люблю тебя.

— Нет. Не смей...

— Прости. Мне стоило сказать тебе раньше, — начал было Рич.

— Вот и расскажешь мне потом, когда мы тебя хорошенько залатаем, — откликнулся Гарри, возвращаясь к ране. — Тебе запрещено умирать после таких слов, понял?

— Есть, сэр.

Рич старался оставаться в сознании, правда старался, но темнота обступала со всех сторон. Он слышал голос Гарри, повторяющий его имя, и постарался сосредоточиться на нем, но постепенно тьма поглотила его.

***

Рич застонал. Все болело, и он не мог пошевелиться. Когда ему удалось заставить глаза открыться, взгляд наткнулся на склонившегося над ним Карлайла.

— Давно пора, — с нежностью заметил тот, и его лицо разгладилось. — Как себя чувствуешь?

— Хреново. Может, тебе стоило дать мне помереть. Мне положено обезболивающее?

— Прости, уже на максимуме, — Карлайл перевел взгляд на повязку на ране и проверил показатели. — Новую дозу можно ввести через час.

— Можешь тогда врезать мне как следует, чтобы я отрубился? — с надеждой спросил Рич. — Я слишком стар для этого, напомни мне больше никогда не попадать под обстрел.

— С удовольствием. Еще раз учудишь что-нибудь такое, и я просто дам тебе сдохнуть.

— Эй, — неожиданно серьезно сказал Рич, и Гарри остановился, чтобы еще раз взглянуть на него. — Я имел в виду, что сказал тогда. До того, как потерял сознание, в смысле.

— А я уж было подумал, что ты бредил, — ответил Гарри, но было в его голосе что-то, легкая дрожь, выдававшая его с головой.

— Я люблю тебя, — Рич положил ладонь на руку Гарри. Эмоция, которую он увидел в глазах Гарри, была настолько всепоглощающей, что ему пришлось отвести взгляд и продолжить говорить, чтобы как-то разрядить обстановку. Ну почему, когда дело доходит до признаний, у него получается из рук вон плохо? — Наверное, не стоило вываливать это на тебя, пока я истекал кровью на земле, но, знаешь...

Гарри склонился и поцеловал его. Поцелуй был легким и быстрым, но Рич все равно прикрыл глаза, наслаждаясь ощущением. Гарри — сама мягкость, сама теплота.

— Я тоже тебя люблю, — с невозможной нежностью в голосе сказал Гарри, и Рич просто вытаращился на него на пару мгновений.

— Правда? В смысле, я тот еще козел, в конце концов. То есть, я не должен пытаться отговорить тебя от всего этого, пожалуйста, скажи мне, чтобы я заткнулся.

— Заткнись, — ответил все еще улыбающийся Гарри, его голос по-прежнему был полон нежности. Он взъерошил волосы Ричу, прежде чем отстраниться и закончить осмотр. — Мне нужно идти проследить за распаковкой припасов, но я скоро вернусь, — он остановился на мгновение, поцеловал Рича в лоб: — Я рад, что ты не умер.

— Видимо, я тоже. Спасибо. За то, что спас мою жизнь.

— Не благодари, пока не увидишь счет, — подмигнул ему Гарри и вышел.

Глава 6

Рич проснулся от того, что кто-то ласково перебирал его волосы. Прикосновения были невероятно легкими — удивительно, что они вообще его разбудили. Он уже собирался лежать и наслаждаться, но вместо этого вздохнул, чтобы скрыть улыбку. Разлепив один глаз, Рич поймал взгляд Гарри, опершегося на локоть.

— И что это ты делаешь, по-твоему? — потребовал разъяснений Рич.

— Перебираю твои волосы, а на что еще это похоже? — улыбнулся ему Гарри.

— Ты только путаешь их, — закрыл глаз Рич.

— Ах, извини, я и не подозревал, что беспорядок на твоей голове был тщательно продуман. Давай я быстренько растормошу все обратно.

Рич тяжело вздохнул, но так и не смог заставить себя отбиться от чужой руки. На самом деле такое пробуждение его ничуть не раздражало, а на прическу и вовсе было плевать. Просто фраза пришлась к месту. Да и если уж быть честным, скользящие сквозь волосы пальцы Гарри доставляли ему массу приятных ощущений. Успокаивали. Наверное, Ричу даже удалось бы снова заснуть, если бы Гарри не заговорил.

— Знаешь, я однажды сказал, что приехал сюда, чтобы по пробуждении чувствовать что-нибудь, кроме артрита.

— И как? — не смог устоять Рич. Почему ему опять стало так тревожно? — Чувствуешь?

— Да. Чувствую.

Гарри наклонился и поцеловал Рича в лоб — удивительно нежный жест. Даже немножко завораживающий, если уж на то пошло.

— Я тоже, — сказал Рич. — Желудочно-кишечные спазмы. В следующий раз ресторан выбираю я.

— Ну ты и козел, — захохотал Гарри, толкая его в плечо.

— Ладно, шучу, — Рич спрятал улыбку, тесно прижавшись к груди Гарри и устраиваясь в его объятиях. — Я тоже тебя люблю, но все может измениться, если ты еще хоть раз разбудишь меня в такую рань.

— Да-да, я забыл, что для твоей красоты очень важен здоровый сон, — захихикал Гарри. — Пойду сделаю кофе, на случай, если ты решишь почтить мир своим позитивным присутствием.

— Нет, — Рич крепко ухватился за Гарри, стоило тому попытаться выпутаться. — Ты никуда не пойдешь. Это твое наказание за раннюю побудку.

— Отлично, но когда я проголодаюсь, то вылезу из кровати, даже если мне придется тащить тебя на себе.

— Звучит как крайне заманчивое предложение, — заулыбался Рич.

— Давай уже засыпай, — безуспешно попытался сдержать смех Гарри.

Было приятно просыпаться вот так. Рядом с Гарри. Подумать только, ведь Рич считал, что Андромеда станет концом. Наверное, она и была, в каком-то смысле. Она закончила его жизнь в Млечном Пути, закончила его прошлое и одиночество. Но она стала и началом тоже. У него была здесь жизнь. Гарри. И Рич был счастлив.

Глава 7

Рич не мог найти себе места. Последнее время он почти каждый вечер проводил у Гарри и, хотя поначалу все было хорошо, сейчас его угнетали всевозможные сомнения. Рич обещал себе, что не станет связываться с отношениями вновь, но кинулся на Гарри сломя голову, стоило им добраться до Андромеды. И вот Рич здесь, занимает место в чужой жизни. Сколько еще до момента, когда он все испортит, как обычно?

Гарри ему действительно нравился. Гарри понравился Ричу с самого начала, конечно, но он просто не ожидал, что отношения продлятся так долго. Любой нормальный человек уже давным-давно бросил бы его, но у Гарри были какие-то неисчерпаемые запасы терпения. Чем дольше длились их отношения, тем сильнее была вероятность того, что Рич разрушит свою жизнь, и сейчас ему уже начинало казаться, что он лишь ждет, когда же это произойдет.

Он не мог так поступить, не с Гарри. Но Рич был эгоистом. Никого это не удивит. Каждый раз, когда Гарри смотрел на него, тая в глазах улыбку, а вокруг глаз — морщинки, Рич начинал испытывать эмоции, к которым совершенно не привык. Счастье и нежность, и не то чтобы надежду, но что-то, что позволяло ему хоть ненадолго выплыть из привычной мрачности и просто наслаждаться хорошей компанией. Терять все это совершенно не хотелось. Поэтому изо дня в день, прекрасно осознавая, что стоит расстаться с Гарри прежде, чем навредит ему, Рич только крепче держался за эти отношения.

К несчастью, даже простое ожидание, когда все пойдет не так, приближало их к часу икс. Беспокойство Рича напрягало Гарри, и неприятная тишина между ними только все усугубляло. Рич прекрасно это видел, но все равно уклонялся от любых попыток серьезно поговорить.

Так не могло продолжаться вечно, конечно.

Обернутый в полотенце Гарри со все еще влажными после душа волосами брился в ванной, когда Рич ввалился, чтобы умыться. Он еще даже не оделся, так и пришел в боксерах, зевнул и взял зубную щетку. Гарри замер и какое-то время просто наблюдал за Ричем в зеркало, пока тот не поднял брови в немом вопросе, не прекращая чистить зубы.

— Что мы делаем? — неожиданно спросил Гарри.

— Что, в смысле, сейчас? — спросил Рич, сплевывая пасту. — Или ты имеешь в виду позже? Или?..

— Вот это все, — Гарри указал на них обоих. — Это не может продолжаться, да?

— Наверное, стоило сказать мне об этом до того, как я получил от тебя место в комоде, — попытался пошутить Рич, но по ощущениям в тот момент под ним разверзлась бездна.

Он еще не успел выпить кофе и чувствовал себя полумертвым. Оставалось надеяться, что его разочарование не было таким уж очевидным. Рич принялся распекать себя: он же отлично знал, что рано или поздно это случится, почему же тогда чувствовал себя так погано?

— Рич, посмотри на меня. Каждый день у меня становится все больше морщин и седых волос.

— Ну не знаю, седина придает тебе шарм, — пожал плечами Рич: ему отчаянно хотелось сменить тему, но на этот раз это вряд ли получится.

— Я серьезно, — горячо продолжил Гарри. — Все, что я могу — это удерживать тебя. Ты мог бы быть там, заниматься интересными вещами, жить — а не стариться здесь со мной.

— Не то чтобы я так часто рвусь прочь из дома. Если уж на то пошло, тебе вообще повезло, что я с тобой разговариваю. Общение с окружающими — не мой конек.

Рич терпеть не мог, когда Гарри говорил так о себе. Он был хорошим человеком, сильным, добрым, и Рич ненавидел то, как он винил себя в том, что их отношения начали портиться. Гарри не заслуживал этого, и Рич ненавидел еще и себя за то, что заставлял его чувствовать эту вину.

— Рич, мы проводим вместе слишком много времени, я не хочу мешать тебе заводить друзей.

— Не знаю, заметил ли ты, но люди от меня не в восторге, — констатировал Рич.

— Ты не так неприятен другим, как тебе кажется.

— О, поверь мне, — Ричу было тошно от того, что Гарри пытался защитить его. Он этого не заслуживал. Рич чересчур размашисто поставил зубную щетку в стаканчик. — Не понимаю, как ты вообще меня выносишь.

— Ну сейчас и я не понимаю, — хохотнул Гарри.

Разумеется, он шутил, но почему-то это задело Рича сильнее, чем могло бы показаться. Гарри был прав. Все к тому и шло, в конце концов, он вел себя так специально. И все же ненавидящий его Гарри был лучше, чем разрываемый чувством вины. Рич сказал себе, что все так и должно быть. С непроницаемым лицом он отвернулся и вышел.

— Рич?

Он не остановился. Прошел в спальню и начал вынимать одежду из комода. Гарри пришел следом, уже без крема для бритья на лице, и прислонился к дверному косяку, наблюдая. Рич просто пытался не смотреть на него, потому что стоит его взгляду зацепиться за Гарри, и он уже наверняка не сможет довести все до конца. Ему хотелось подойти ближе, стереть остатки крема с челюсти Гарри, поцеловать его и извиниться за то, что ведет себя как козел. Но так было лучше. Если он поведет себя как козел сегодня, то завтра ему уже не будет мучительно больно. Поэтому Рич держал эмоции под контролем и сосредоточился на своем деле.

— Поговори со мной, Рич, — сказал Гарри.

— У меня есть привычка, — зарывшись в ящик с носками в поисках своих, откликнулся Рич. — Привычка всей моей жизни. Я сжег метафорические мосты там, в Млечном Пути, и надеялся, что выучил урок и здесь все будет лучше. Общение с окружающими... мне не рекомендовано.

— То есть ты хочешь сказать, что прибыл сюда, чтобы жить отшельником и больше никогда и ни с кем не разговаривать? — Гарри не мог удержаться от усмешки в голосе.

— План не удался, — Рич многозначительно посмотрел на Гарри.

— И что, ты слишком привязался и теперь просто ждешь, когда достанешь меня так сильно, что я порву с тобой?

— Мне не привыкать.

— Шутишь, что ли? Это же я, — недоверчиво продолжил Гарри. — Ты правда думаешь, что способен на такое?

— Я не самый лучший человек, Гарри. Я саркастичен, жалок и жесток. Я занимаюсь своей работой не потому, что у меня доброе сердце, а потому что платят хорошо — и потому что, возможно, в какой-то момент я сделаю достаточно, чтобы притупить вину. Наверное, все это было ошибкой. Я не создан для отношений.

— Чего?

— Давай посмотрим правде в глаза. Эти отношения тоже были из эгоизма, — сказал Рич, потому что это было жестоко, и он знал, что ранит Гарри своими словами. — Ты привлекателен, с тобой приятно находиться, и я отчаянно жаждал человеческого контакта. Ты просто подвернулся под руку.

— Ты не имеешь этого...

— Ты знаешь меня лучше всех. Разумеется, это не может быть сюрпризом для тебя. Я эгоистичный ублюдок и всегда им буду.

Гарри был чересчур ошарашен, чтобы ответить, и Рич воспользовался шансом ускользнуть из комнаты, прежде чем тот очухается. Но даже несмотря на всю скорость, с которой он выскочил в коридор и понесся прочь, убитое лицо Гарри все равно успело намертво впечататься ему в сетчатку. Когда Рич добрался до достаточно безлюдной части коридоров, где никто бы не стал приставать к нему, он сполз по стене на пол; сердце болело нестерпимо, и единственное, что он мог сделать — это закрыть лицо руками. У него не было никакого морального права расстраиваться. Его боль — его рук дело, их общая боль — его рук дело. Он заслуживал страдания за то, как поступил с Гарри. Рич убеждал себя, что все к лучшему, но и это звучало как эгоистичная ложь. Ему не стоило начинать эти отношения вообще. Неважно, сколько попыток Рич совершал, в конце концов он всегда останется эгоистичным козлом.

***

В столь поздний час медицинский отсек пустовал, и Рич отправился прямиком к крио-камерам. Он запомнил, в какой из них была его сестра, все еще пребывающая в стазисе. Рич частенько приходил сюда, просто чтобы посидеть рядом, делая вид, что она может его слышать. Сегодня, впрочем, у него не нашлось никаких слов. Он прислонился к ее камере и закрыл лицо руками, пытаясь каким-то чудом обуздать свои чувства. Ему хотелось рассказать Лиз, как он все испортил, но не то чтобы это кого-то удивит, да? Рич был гением в вопросах порчи всего и вся. Если бы она была здесь, то непременно купила бы ему чего-нибудь выпить и предложила отправиться в новые края и оставить всю боль позади — как будто это вообще возможно.

Это даже иронично, что Лиз предложила отправиться сюда, к Андромеде, в самое ультимативное «место для нового старта». Рич уже умудрился все испортить, а ее еще даже не разбудили. Ей было бы лучше без него — да и не только ей. Он мог только портить все, ранить дорогих ему людей. Рич с силой ударил кулаком по выступу, на котором сидел. Снять напряжение это не помогло, но он точно заслуживал боль, прострелившую руку.

— Тише-тише, — зазвучал знакомый голос, отдаваясь эхом в большом пространстве отсека. — Не бей камеры, они-то чем тебе не угодили?

Рич вздрогнул. Гарри. Как он его нашел? Как ему вообще удается говорить так обыденно после того, что только что произошло? Остановившийся под выступом Гарри держал руки в карманах и казался совершенно спокойным.

— Чего тебе? — Рич не знал, что еще сказать. Прозвучало жестче, чем ему хотелось бы, и он поморщился.

— Твоя сестра? — Гарри кивнул на камеру, проигнорировав вопрос.

— Да.

— Очень мило, что ты ее навещаешь.

— Не думаю, что ей есть какое-то дело, — Рич поднял взгляд на камеру. — Не то чтобы она бодрствует.

— Тем не менее. Важен не результат, важно внимание.

— Ты не знаешь мою сестру, — хохотнул Рич.

Гарри посмотрел на него долгим взглядом, и тот отвел глаза, чувствуя, как внутри все скрутило от вины.

— Ты был прав, — наконец сказал Гарри. — Я знаю тебя лучше, чем кто-либо еще, кроме твоей сестры, и я знаю, что ты там сказал какую-то глупость. Хочешь, обсудим?

Рич вздохнул.

— Я должен как минимум извиниться перед тобой. Я знаю, что наговорил много всякого. Не все из этого было глупостью, впрочем. Я не нравлюсь людям.

— Зато нравишься мне, — заметил Гарри и добавил уже тише: — По какой-то непонятной причине.

Это заставило Рича притормозить. Он был абсолютно уверен, что как всегда все испортил. Почему это он все еще нравится Гарри? Почему ему вдруг положен еще один шанс?

— Видимо, я задолжал тебе объяснение, — с тяжелым вздохом сказал Рич. — У меня все было очень плохо там, во Млечном Пути. Я был не в лучшей форме. Мой тогдашний бойфренд — я говорил, что ему лучше бросить меня, но он упорствовал. Придурок мог выпутаться из всего этого, пока был шанс. В результате я разрушил свою жизнь — и его заодно. Он был хорошим человеком, он не заслуживал всего этого. Когда мы наконец расстались, он ненавидел меня, но, видимо, я того и добивался. Ошеломительный успех, а?

— То есть все, что ты там мне наговорил, было для того, чтобы я тебя возненавидел? — поднял брови Гарри.

— Чтобы ты бросил меня, пока я не испортил жизнь и тебе тоже, — ответил Рич, сосредоточенно разглядывая свои ладони.

— А я-то думал, что ты начал так дергаться, потому что я самый скучный человек в Элее, — засмеялся Гарри. Рич уже был готов рассердиться на него за шуточки, но тот лишь отмахнулся. — Не бери на себя слишком много. Ты бы не смог разрушить мою жизнь, даже если бы захотел, — продолжил Гарри, и Рич недоверчиво уставился на него. — Ты вообще представляешь, как близко я к пенсии? А там дальше жизнь становится простой и беззаботной.

— Ага, — усмехнулся Рич и отвел взгляд.

— Спускайся уже оттуда и пошли поговорим дома.

— Ты это не всерьез, — рявкнул Рич, вновь пронзая его взглядом. — Ты вообще меня слушал хоть немного?

— Я все понимаю, правда, — сказал Гарри, потирая лоб. — Ты думал, что это неизбежно и попытался все ускорить. Да я и сам не без греха. В каком-то смысле я добивался того же, пока думал, что слишком стар для тебя. Но мы оба взрослые люди и можем принимать решения самостоятельно. Если мы договоримся наконец использовать слова и перестать пытаться решать все друг за друга, я готов дать нам еще один шанс.

— Серьезно? Вот так просто?

— Рич, мы поссорились, всякое бывает. Я не собираюсь бросать тебя из-за этого. До тех пор, пока мы в состоянии научиться общаться друг с другом, в смысле. Ну и тебе пора завязывать строить из себя козла, ты, «эгоистичный ублюдок». А теперь слезай оттуда и пошли уже.

— Вот теперь звучит похоже на правду, — Рич все так и продолжал виновато разглядывать свои руки. — Я эгоист. После всего этого я все еще думаю над твоим предложением.

— Ну, тогда я тоже эгоист, — Гарри одарил его улыбкой. — Слезай давай.

Рич наговорил ему много гадостей. Ему сложно было представить, как можно загладить эту вину. Он так старался быть лучше после всех событий в Млечном Пути, а теперь понял, какой длинный путь все еще лежит перед ним. Рич не мог поверить, что Гарри все еще заинтересован в каких-либо отношениях. Но если тот действительно этого хочет, то Рич должен хотя бы попытаться и на этот раз работать над собой в два раза больше, чтобы стать тем, кем Гарри сможет гордиться. Он долго вглядывался в Гарри, прежде чем спрыгнуть вниз и пойти вместе с ним домой. Им предстояло многое обсудить, но, возможно, Ричу удалось найти кого-то, кто так же упрям, как и он сам. Может, у них и даже есть будущее вместе.

Вопрос: сирдцов!

1. и лучей добра!		6	(100%)
Всего:		6

@темы: перевод, фик, G-PG-13, ФБ-2017, м!Райдер, Гарри Карлайл, другой персонаж (авторский), авторская работа

---

перашков псто

[Графит]

Старенькое.

Название: перашки с эффектом массы
Автор: Графит
Форма: сет перашков
Пейринг/Персонажи: бро!Шепард и все-все-все, упоминаются бро!Шепард/Кайден, Явик/Лиара, Джокер/СУЗИ
Категория: джен, гет, слеш
Рейтинг: PG-13
Примечание/Предупреждения: одно нецензурное слово

я был не прав на горизонте
а может прав но не совсем
послушай кайден мы в осаде
хватай винтовку и стреляй

налево цербер справа геты
ебать воскликнул капитан
ох шепард восхитился кайден
ну вы герой ну вы стратег

лиара явика раздела
в научных целях догола
но тут научная работа
внезапно превратилась в секс

уж если гаррус отдыхает
то забывает обо всем
как схватит сразу три винтовки
и как давай калибровать

так значит я почетный кроган
и рексу первый побратим
ну а чего я тоже атлас
пробью с разбега головой

я джек сказал что у миранды
сказал миранде что у джек
а сам сбежал скорей на мостик
да нет же келли я не к вам

да да советник да я умер
ну правда я потом воскрес
но для тебя расист проклятый
я умер раз и навсегда

ваще то мордин собирался
открыть на пенсии сексшоп
вот и советовал про позы
и смазку щедро предлагал

так значит вас зовут самара
при встрече шепард уточнил
а где калуга и тбилиси
москва и новый уренгой

медузы ящерицы птицы
я в зоопарке е мое
уж ты то явик не бухтел бы
уж ты то первый экспонат

я цербер люто ненавижу
а что корабль у них забрал
так ведь нельзя же в рестранслятор
уйти по честному пешком

ти ран но завр вбито в поиск
отлично грюнт теперь найди
эгрегоры у манихеев
молчу молчу уже ушел

найди левиафана сладкий
воскликнул стив у челнока
и шепард до того смутился
что дно ушами освещал

приснилось шепарду что умер
что в рай зашел что арфу взял
и тут вперед выходит кайден
давай обсудим горизонт

нет шепарду нельзя аленко
пускать куда-то от себя
его то робот бьет об стену
то совесть чавкая грызет

а явик шепарда коснулся
увидел всех увидел все
потом неделю опасался
не повернуться бы спиной

все кайден я тебя прощаю
куда ты дай договорить
да погоди я не закончил
ты что творишь о черт о да

привет не хочешь поразвлечься
спросил коммандера кортез
я натурал ответил шепард
и рысью к кайдену сбежал

лиара я все понимаю
вам протеане помогли
но крики о мой бог о явик
как ни крути а перебор

верните деньги за покупку
над цитаделью крик летит
галактику чуть не просрали
а он все требует возврат

сначала жнец тут порезвился
потом здесь цербер наследил
нет цитадель давно не крепость
она переходящий приз

я поздравляю тебя кайден
теперь ты спектр это честь
сказал с суровой рожей шепард
а в коридоре долго ржал

народ омеги перебьется
петровский тоже подождет
пока что шепард очень занят
он обещал найти диван

и где же ты два года шлялся
а я страдал как идиот
да мне плевать что ты был в коме
из комы мог бы позвонить

что есть душа в чем смысл жизни
джефф как ты понял что влюблен
ыыы не считается ответом
пойду у шепарда спрошу

кай лен над шепардом глумился
и инвалидом обзывал
и только перед смертью понял
не инвалид а ветеран

Вопрос: нравится?

1. да!		20	(100%)
Всего:		20

@темы: слэш, м!Шепард, гет, джен, авторская работа

---

[Графит]

Название: Не хочешь знать, не можешь верить
Автор: Графит
Бета: Toriya
Размер: мини, 3 498 слов
Пейринг/Персонажи: Кайден/фем!Шепард, Призрак/фем!Шепард
Категория: гет
Жанр: драма, PWP
Рейтинг: R
Краткое содержание: Кайден хотел бы вернуть прошлые отношения с Шепард, хотя его до сих пор волнует ее прошлая работа с "Цербером". Но о некоторых подробностях сотрудничества Шепард и Призрака он даже не догадывается.
Примечание/Предупреждения: каноническая смерть персонажей
Текст был написан на ФБ-2017 для команды Mass Effect.

— Ты хоть плакала после того, как мы расстались?!
— Угу. Когда бревно на ногу упало.
Башорг

У Кайдена Аленко сегодня есть целых три хороших новости. Во-первых, он уже может вставать и даже делать несколько шагов, только лучше держаться за спинку кровати. Правда, эти шаги отнимают у него столько сил, что потом он способен только лежать на спине, истекая потом, и бороться с приступами дурноты. Проклятый робот так приложил его на Марсе, что врачи Цитадели не могут быстро залечить травмы. Но — Кайден уже встает. И это кажется ему настолько важным, что даже затмевает вторую новость: приходил посол Удина и предложил ему вступить в ряды СПЕКТР-ов. После выздоровления, разумеется.

«Смешно, — думает Кайден, — насколько мы зависим от своего тела. Мне положено гордиться честью, которую оказал Совет, а я радуюсь, что могу добрести до окна и обратно...»

Своими достижениями он делится с Шепард. Ее приход — третья новость.

— Значит, нам есть, что обмыть, — говорит она и достает из сумки бутылку виски.

В ее взгляде Кайдену мерещится жалость. Не лучшее чувство, которое мужчина может вызвать у женщины, но Кайден рад и этому. Все приятнее, чем при встрече перед отправкой на Марс. Шепард посмотрела тогда на него, и в ее глазах невозможно было ничего распознать. Он пытался поговорить с ней на задании. О «Горизонте», о «Цербере», о них обоих... Бесполезно. В ответ он получал скупые реплики и все тот же стеклянный, ничего не выражающий взгляд.

Теперь она даже улыбается. Ставит бутылку на тумбочку возле его кровати, присаживается на край одеяла. Все-таки и от нападения робота-убийцы может быть польза.

— Я не захватила стаканы, — говорит Шепард и добавляет с сомнением: — И вообще не факт, что тебе можно алкоголь.

— Немножко можно, — поспешно уверяет Кайден, хотя и сам не уверен. — И без стаканов обойдемся. Все-таки не каждый день тебя приглашают в СПЕКТР-ы, верно?

— Это точно, — кивает она, коротко усмехается и свинчивает пробку. — За Кайдена Аленко, будущего СПЕКТР-а!

Она делает глоток и передает бутылку ему. У Кайдена трясутся руки, когда он подносит виски к губам. Горлышко бутылки теплое после прикосновения губ Шепард, это почти поцелуй. Вкус виски приятно обжигает — она где-то раздобыла настоящее сокровище. Постаралась ради него...

— Шепард, — выдыхает он, решив рискнуть. — Джейн...

Она еле заметно вздрагивает, но тут же качает головой.

— Кайден, не надо.

Эти слова хуже удара под дых, но Кайдену уже нечего терять, поздно тормозить, и он несется вперед, к цели.

— Но почему? Шепард... Я много думал...

— Я тоже, — в ее голосе нет печали, только холод.

— Я понимаю, ты обижена на мои слова на «Горизонте». Но пойми, у меня были основания думать о худшем! Все считали, что ты умерла. Я... чуть не пропал тогда. Еле выбрался. Ты снилась мне почти каждую ночь. А потом ты появилась в компании агентов «Цербера», в их форме, с полученным от них оружием... Я служу Альянсу, я не мог игнорировать факты! Ты связалась с террористами, против которых мы боролись вместе. Я не знал, что думать. Не знал, насколько тесно ты с ними сошлась...

— Аленко, — перебивает она с нехорошей улыбкой, — а ты уверен, что хочешь об этом знать? Насколько тесно?

Кайден смотрит в ее глаза, которые опять стекленеют, словно Шепард не хочет выдать себя даже взглядом, и понимает, что ни в чем не уверен.

***

Джейн Шепард шла по смотровой площадке Иллиума и еле сдерживалась, чтобы не дать пинка ни в чем не повинной урне или скамье. Бурлящая в ней злость требовала выхода.

«Если ты все еще женщина, которую я знал, ты найдешь способ остановить Коллекционеров...»

— Спасибо, что разрешил, милый, — сквозь зубы сказала Шепард и остановилась, прислонившись к ограде. С этой точки открывался превосходный вид на ночной Иллиум в россыпи огней. Шепард было плевать на все виды в мире.

Она почти смирилась с произошедшим на «Горизонте». С тем, что Кайден, которого она бросилась разыскивать, как только вышла из комы в лаборатории «Цербера», обвинил ее в пособничестве террористам и ушел. Людей бросают и по куда более ничтожным причинам. Даже если этим брошенным людям как раз не помешала бы поддержка и пара слов в духе «я всегда буду на твоей стороне». Дерьмо случается. Шепард успокоилась, «Нормандия» прибыла на Иллиум, и вот тут Кайден, как нарочно подгадав, прислал свое идиотское письмо.

«Ты хотя бы помнишь ту ночь перед Илосом? Она была для меня всем...»

Шепард помнила. Даже слишком хорошо. Они летели на Илос, не зная, с чем придется столкнуться и не станет ли эта миссия путешествием в один конец. Кайден пришел тогда и сказал, что для него нет ничего важнее чувства между ними. Шепард немного смешил его наивный романтический пафос, но Кайден выглядел настолько открытым и правдивым в своих чувствах, что посмеяться не выходило. Они занимались сексом. Кайден оказался нежным, предупредительным любовником. В его руках Шепард расслабилась, ее оставило чудовищное напряжение, которое довлело над ней с того момента, когда она узнала про Жнецов. Кайден целовал все ее тело, до кончиков ступней. Глаз не отводил — его жадный взгляд странно противоречил легким, ласковым прикосновениям. «Ты невероятна», — шептал он. После своего «воскрешения» Шепард думала иногда: не смутят ли Кайдена ее новые многочисленные шрамы? И хотела верить: нет, нисколько. Переживала, идиотка, вздыхала у зеркала. Впрочем, как раз шрамы Кайдена не смущали. Его, черт бы все взял, смущали ее попытки спасти человечество от новой угрозы! Потому что, видите ли, она пыталась сделать это с помощью «Цербера»! И теперь он писал: «Когда все немного устаканится... быть может... я не знаю». То есть, помогать он не собирался, но был не прочь встретиться, когда Шепард спасет мир. Прикрывать ей спину он не хотел, чтобы не оказаться в дурной компании.

Комм запищал — а вот и дурная компания напоминала о себе.

— Да, — с раздражением отозвалась Шепард.

— С вами хочет говорить Призрак, — сообщила Лоусон.

— Сейчас? Нельзя подождать, пока я вернусь на «Нормандию»? — Шепард вовсе не улыбалось мотаться туда-сюда между кораблем и центром города.

— Нет необходимости. Призрак сообщил, что вам следует прийти в гостиницу «Ишаале», номер двадцать восемь. Сбрасываю координаты.

— У него что, повсюду оборудование? — спросила Шепард, глядя на загоревшуюся на карте желтую точку. — Раньше ты не говорила, что с Призраком можно связаться из города.

— Не у всех, с кем Призраку нужно беседовать, есть свой корабль, — ответила Миранда. Помедлив, она добавила: — Но об этой точке связи на Иллиуме я сама слышу впервые. Должно быть, Призрак распорядился расширить сеть.

— Ясно. Конец связи.

Шепард недовольно скривилась. Призрак был не из тех людей, с кем можно встречаться нервной и озлобленной. При разговоре с ним нужна была холодная голова и полное спокойствие, а оно и в лучшие дни давалось Шепард нелегко при виде Призрака. Он был руководителем террористической организации — и этого уже хватало, чтобы его, мягко говоря, недолюбливать. Но будь он обычным законопослушным бизнесменом, он все равно бесил бы Шепард. Ее раздражало в нем все: привычка без конца курить, манера сидеть, закинув ногу на ногу, взгляд искусственно усовершенствованных глаз, тон всезнающего учителя, который устал раз за разом объяснять элементарные вещи школьникам, но вынужден это делать. А еще непробиваемое спокойствие. На каждый ее аргумент, на каждое возражение у него в запасе находилась продуманная и возмутительная тирада. Потерять перед ним лицо было элементарно, он же, сволочь, лицо не терял никогда.

Так что Шепард вовсе не улыбалось встречаться с Призраком именно теперь, когда Кайден своим письмом расковырял все душевные раны, до которых дотянулся. После «Горизонта» Миранда передала ей свежие досье, и Шепард рассчитывала, что непосредственно с Призраком последние события не будет обсуждать вообще. Однако отказываться было нельзя. По причине банальной, но весомой: он давал деньги и информацию.

Немного зная вкусы Призрака, Шепард ожидала, что на встречу придется явиться в самый люксовый люкс самой шикарной гостиницы на Иллиуме. Но просчиталась. «Ишаале» оказалась гостиницей средней руки. По местным меркам, конечно, — на каком-нибудь Мендуаре настоящие цветы в вазах, живой портье вместо автомата, переливающийся огнями бар и панорамные окна считались бы верхом роскоши. Но не на Иллиуме. Да и номер, как выяснилось, не люкс. «Разумно, — подумала Шепард, поднимаясь на лифте на пятый этаж, — зачем выкупать шикарный номер, чтобы просто разместить оборудование для связи? Призрак не дурак и деньги считать умеет».

Когда она открыла дверь, в лицо ударили зеленые лучи сканеров. Шепард поморщилась — на «Нормандии» ее так не слепило в начале сеанса.

— Неприятно? — спросил знакомый голос. Лучи погасли.

— Откалибровали бы технику, — недовольно отозвалась Шепард. — Слепит.

Она моргнула. Глаза быстро привыкали к обстановке. Должно быть, оборудование тут и вправду не успели настроить, как полагается — получившаяся голограмма была хоть и качественной, но урезанной. Когда Шепард выходила на связь с «Нормандии», за спиной Призрака открывался вид на Землю и встающее над ней солнце. Здесь же не было ничего подобного — только полумрак и фигура главы «Цербера» в его неизменной позе в кресле, нога на ногу. Пальцы рук он сцепил на колене, голубые глаза поблескивали. Качество изображения было на высоте.

— Оборудование новое, — сказал Призрак. — Не успели толком опробовать.

— Надеюсь, вы вызвали меня не для того, чтобы его тестировать. Мне все равно, в каком разрешении вас показывают, — с легким раздражением ответила Шепард и приказала себе: спокойнее, спокойнее.

— Разумеется, коммандер, — Призрак никак не отреагировал на ее тон. — Мне хотелось бы обсудить с вами произошедшее на «Горизонте».

— Все прошло по вашему плану.

— Моему?

— Бросьте, — нахмурилась Шепард. — Вы прекрасно знали, что на «Горизонте» объявятся Коллекционеры. Чтобы получить информацию, вы сделали мишенью целую колонию. Ну что же, ваши прогнозы подтвердились — и треть колонистов похищена. Этого результата вы добивались?

— Я добиваюсь только одного результата, коммандер, — голос Призрака оставался спокоен. — Устранить угрозу для человечества. Я не мог знать, какое поселение станет следующей целью Коллекционеров, но у меня появилась гипотеза, что они крайне заинтересованы в вас. И когда я узнал, что Альянс послал устанавливать защитные турели на «Горизонте» Кайдена Аленко, я подумал, что колония станет точкой интереса наших врагов. Гипотеза подтвердилась.

При упоминании Кайдена в груди у Шепард что-то болезненно дернулось. «Не психуй», — подумала она.

— Вы играете со мной втемную, — сухо сказала она. — Обо всех ваших догадках я узнаю постфактум. Будет лучше, если вы перестанете так тщательно дозировать информацию, которую мне передаете.

— Если я начну делиться с вами всеми своими гипотезами, — пожал плечами Призрак, — на вас обвалится громадное количество лишней информации. Я не всеведущ, коммандер, и тоже бреду почти вслепую. На одну мою удачную теорию приходится девять неудачных. Поэтому я сообщаю вам, как вы говорите, постфактум о тех догадках, которые подтвердились, отбросив те, которые оказались ошибочными. А вам кажется, что я все планирую заранее. Да и чем бы помогла вам моя теория? Она закрыла бы вас в бою? Спасла бы колонистов? Переубедила бы капитана Аленко?

«Лоусон, — скрипнула зубами Шепард. — Разумеется, Лоусон обо всем доложила. Как я пыталась убедить Кайдена, остановить, объясниться, а он отмахнулся. Должно быть, ее позабавил этот милый семейный скандал».

— Капитан Аленко, — произнесла она вслух, — предубежден против «Цербера» и имеет для этого все основания. В Альянсе не любят террористов. Поэтому здесь вы правы — никакие ваши теории его бы не убедили.

— Конечно, — Призрак кивнул, и Шепард померещилась тень усмешки на его губах. — В Альянсе предпочитают не видеть дальше своего носа, а капитан Кайден Аленко — его достойный и типичный представитель. Хотя, признаться, я надеялся, что его теплые чувства к вам помогут ему отказаться от стереотипов, и мы сможем наладить диалог и объединить усилия против угрозы. Я был бы рад, даже если бы он один присоединился к вашей команде. Талантливые биотики всегда нужны. Но, увы, предубеждение против нас оказалось сильнее его привязанности к вам. Теперь он будет блюсти честь мундира и стоять в стороне, даже если вас будут убивать. Может, после он всплакнет. Неприятно, но характерно для солдат Альянса.

«...ты найдешь способ остановить Коллекционеров, — тут же вспомнила Шепард строчку из письма. — Береги себя. Может, когда все утрясется...»

Она сжала руки в кулаки. Воистину, Призрак поступал мудро, являясь к ней в виде голограммы. Иначе она давно разбила бы ему лицо.

— Если вы вызвали меня, чтобы обсудить поведение солдат Альянса... — начала она и осеклась.

Призрак пристально смотрел на нее, сцепляя и расцепляя пальцы. Пальцы нервно подрагивали, словно он не знал, куда девать руки.

«Сигарета. Я никогда не видела его без сигареты».

Призрак курил всегда — дымил, как подбитый челнок. Шепард подозревала, что он родился с бычком во рту, а на ночь наклеивает никотиновый пластырь. Что могло заставить его воздержаться от курения?

То, что сигареты, в отличие от голограммы, пахнут.

Шепард пересекла комнату в два широких шага и схватила Призрака за воротник пиджака. Ощущение скользкой ткани под пальцами поразило ее — до последнего она не была уверена и готовилась выставить себя полной дурой. Никакой голограммы не было. Просто гостиничный номер без окон. Просто Призрак в кресле.

— Какого черта ты делаешь на Иллиуме?

Он и бровью не повел.

— Вы не поверите, коммандер, но не все мои дела касаются вас.

Он даже отказывался поменять позу — так и сидел, покачивая острым носком ботинка, как будто его не держала за шиворот порядком взбешенная Шепард. Наверняка у него поблизости хватало охраны, но никого видно не было. И не всякая охрана могла остановить коммандера Шепард. Призрак прекрасно об этом знал, но бояться отказывался — должно быть, рассчитывал на ее здравый смысл. Большая ошибка.

— Какого черта? — снова спросила она, крепче стискивая в пальцах воротник. — Что это за розыгрыш — точка связи, лучи в глаза, новое оборудование?!

— Никто не говорил, что здесь поставили видеооборудование, — ответил он. Ему пришлось задрать голову, чтобы ей ответить. Шепард смотрела в его странные глаза — радужки пронизали тонкие, светящиеся в темноте линии. Она впервые видела их так близко. — Да, я использую эту комнату для встреч. Она качественно защищена от прослушки. А сканеры проверяют, не опасны ли гости.

— Я очень опасный гость, — заверила Шепард. — И мне очень давно хочется с тобой расквитаться за все недоговорки, насмешки и подставы. И за дурацкие шутки — тоже. Ты ведь понял, что я считаю тебя голограммой, почему не сказал? Решил повеселиться?

— Решил уберечь тебя от глупостей. Хотя понимал, что ты все равно догадаешься.

— От глупостей вроде удовольствия выбить тебе пару зубов?

Он не ответил. Долгую, растянувшуюся секунду они смотрели друг другу в глаза, и Призрак неожиданно вкрадчивым движением провел пальцами по застежке тяжелой перчатки Шепард. Прикоснулся губами к шраму на открывшемся запястье. И дальше время понеслось на четвертой скорости.

Шикарный, явно сшитый на заказ пиджак Призрака Шепард сдирала с него с мстительным удовольствием, так что с мясом вырвало застежку и лопнул шов. Под пиджаком и разлетевшейся на лоскуты рубашкой оказалось тело офисного клерка, пару раз в неделю посещающего спортзал «для формы». Работник умственного труда! Никаких рельефных мышц, как у Джейкоба. Или Кайдена... Шепард злобно фыркнула, раздув ноздри. Призрак, до этого никак не реагировавший на уничтожение его одежды, схватил ее за талию, дернул на себя. Хватка у него оказалась неожиданно крепкой — Шепард не удержала равновесие и рухнула к нему на колени. Однако гостиничный стул оказался не рассчитан на их двойной вес — ножка подломилась, и оба очутились на полу. Призрак оказался снизу и сдавленно охнул — в броне Шепард весила немало. Она сползла с него на пол, поднялась на колени, потянулась к застежкам нагрудника. Призрак скользнул за ее спину, пальцами пробежался по наручам, быстро расстегивая их. Затылком она чувствовала его дыхание. Застежки он находил безошибочно. Шепард усмехнулась — эта броня, как и корабль, как и пистолет у нее на поясе, была спроектирована и изготовлена «Цербером». Даже ее собственное тело, черт бы все побрал, воссоздавалось в их лаборатории. Конечно, Призрак знал все застежки. И не только застежки...

Нагрудник с глухим стуком свалился на пол, Шепард резким, привычным, лишенным даже намека на эротизм движением стянула через голову кофту. Белье расстегнул Призрак — так же ловко, как и броню. Шепард обернулась через плечо, поглядела с вызовом — спина у нее после «воскрешения» напоминала карту местности. Кажется, она что-то там думала про Кайдена и шрамы. О чем-то переживала. Здесь можно было не переживать.

Призрак смотрел на ее спину, довольно прищурившись. Провел пальцами по шрамам так же аккуратно, как расстегивал перчатку. «Пигмалион, мать твою! — со злым весельем подумала Шепард. — Здесь не хватает только Лоусон для полной гармонии». Шрамы со спины заходили вперед, на ребра, Призрак скользнул руками по ним, накрыл ладонями ее грудь, обвел пальцами соски. По обнаженной коже побежали мурашки, Шепард вздрогнула. Слишком долго у нее никого не было, слишком долго она надеялась на то, чему не суждено было сбыться. Теперь надежды не осталось.

Она резко развернулась и толкнула Призрака в грудь, он повалился бы на спину, но успел подставить локти. Шепард оседлала его бедра, уперлась руками в плечи, не позволяя подняться. То, что здесь происходило, было полным безумием, но даже в эпицентре этого безумия она не собиралась отдавать Призраку инициативу. Она знала, что уступать ему нельзя. Ни в чем.

Шея, в которую она впилась зубами, пахла табаком и, еле заметно, одеколоном. Было глупо мстить Призраку укусами — за синяки, полученные на «Горизонте», за насмешки над Кайденом, за насмешки над ней самой, за вечную снисходительную самоуверенность. Вдвойне глупо — потому что ему это нравилось, Шепард чувствовала, что он возбужден. Но в происходящем и вовсе не было никакого смысла, равно как и желания близости — не с Призраком же, — только животная жажда чужого тела и необходимость выплеснуть накопившееся раздражение. Перед Илосом Кайден щедро дарил ей возможность сбросить напряжение — у Призрака она готова была выдирать эту возможность сама. Шепард понятия не имела, зачем все это сдалось Призраку, и не собиралась выяснять. Она по-прежнему давила ему на плечи, ничуть не деликатничая, словно опасалась, что он будет сопротивляться. Его пальцы в ответ впивались ей в ребра, заставляли вспыхнуть болью свежие синяки и наверняка ставили новые. Шепард слышала, как стучит его сердце. Все ее чувства внезапно обострились, как будто «Цербер» вшил ей какие-то импланты для усиления восприятия — Шепард различала, несмотря на полумрак, каждую отметину на коже Призрака, запах одеколона и пота щекотал ноздри, кожа вспыхивала от прикосновений.

Она рывком поднялась на ноги, встала над ним. Грохнули об пол тяжелые ботинки, Шепард хлестко выдернула из штанов ремень, отложила пистолет. Призрак не пытался подняться. Он не глядя потянулся к застежке собственных брюк, не отводя глаз от Шепард. Он смотрел на нее, не отрываясь, все время — когда она заканчивала раздеваться, седлала его бедра, опускалась на член. Этот взгляд мешал ей, не давал полностью забыться, раздражал. Она наклонилась и прижалась губами к его губам, надеясь, что хотя бы это заставит его закрыть глаза. Целовать его было все равно, что пепельницу. И оказалось, что они оба не зажмуриваются, когда целуются. Выносить его взгляд так близко было невозможно, и Шепард отпрянула, тяжело оперлась на правую руку, а левой ладонью накрыла его глаза. На миг он окаменел, а потом еле заметно кивнул.

Когда она убрала руку, его веки были опущены.

Он позволил ей самой выбирать темп и ритм, подстраивался под ее резкие движения. Железные пальцы снова сдавливали ее бока, но это была не та боль, которая могла бы испугать Шепард. Ее тело, покрытое шрамами, ушибами и ожогами, требовало прикосновений, рваного ритма, чужого вкуса на губах, слияния с другим телом — слияния, которое не требовало никакой духовной близости. Ей хватило духовной близости на столетие вперед. Призрак молчал, тяжело и часто дыша с закрытыми глазами, и только в самом конце коротко и глухо вскрикнул, стиснул ее так, что казалось — треснут ребра. Шепард не издала ни звука, но, немного отдышавшись, почувствовала вкус крови — она прокусила себе губу.

Она сползла с Призрака и целых несколько секунд позволяла себе лежать, глядя в потолок. Потом села, подтянула к себе одежду и принялась одеваться. Призрак не торопился. Он достал из лохмотьев, которые когда-то были пиджаком, пачку сигарет и зажигалку, закурил, глядя на Шепард. Разгадать его взгляд она не могла. Облако дыма сгущалось, Шепард скривилась и помахала рукой перед лицом.

— Не любишь табачный дым?

— Не выношу.

— Здоровее будешь, — он затянулся. — Мне врачи говорят бросать, но уже поздно перестраиваться. Да и когда человечеству грозят Коллекционеры, глупо бояться рака легких.

— Зачем ты меня вызвал? — Шепард застегнула правый ботинок, потянулась к левому.

«Если он скажет что-то о том, что мне надо было расслабиться...»

— Появилась свежая информация, — он выдернул из-под себя остатки рубашки, покачал головой и отбросил их в сторону. — Тебе стоит поговорить кое с кем на Иллиуме. Впрочем, не думаю, что у тебя возникнут проблемы. Посредника зовут Лиара Т’Сони.

***

Шепард отворачивается, и Кайден переводит дух.

— Джейн, — просит он, — давай попробуем еще раз. Давай забудем все наши размолвки и обиды. Пока мы живы, и у нас есть шанс...

— У нас нет шанса, — говорит Шепард и поднимается на ноги. — Не потому, что не прощу я. Потому, что не забудешь ты. Ты все время будешь сомневаться. Искать подвох. Думать, не слишком ли изменил меня «Цербер», не вшил ли мне Призрак чип контроля в мозг. Это никогда тебя не оставит. На «Горизонте» тебя не остановило даже то, что за моим плечом стоял Гаррус, — он поверил мне, хотя рисковал в рядах «Цербера» куда больше. Ты не умеешь верить, Кайден. А я в последнее время слишком часто доказывала всем и каждому, что я не преступница, не изменница, не сумасшедшая и не одержимая. Доказывать это еще и в постели я не в силах. Секс при... идейных разногласиях возможен, — она чему-то усмехается, — но это не для тебя. Тебе нужно будет залезть в душу. Мне это не подходит. Поправляйся, Кайден. Удачной тебе карьеры СПЕКТР-а.

Она выходит, не обернувшись. Кайден не решается ее окликнуть.

Он так и не сможет решить для себя, была ли Шепард права. И через несколько недель, во время атаки на Цитадель, незнакомый инопланетянин, который будет стоять у Шепард за плечом, выстрелит ему в голову — потому что Кайден не сумеет поверить до конца и не захочет пропустить ее к Удине.

Спустя еще какое-то время на опустевшей, заваленной трупами Цитадели Призрак, в котором не останется почти ничего человеческого, поговорит с Шепард и из пистолета вынесет себе мозги. Тяжело раненная Шепард в обнимку с капитаном Андерсоном поковыляет мимо, но ненадолго остановится возле тела, почувствовав знакомый запах. Одеколон и табак, которые даже запах крови не сможет забить до конца. Призрак до самой смерти не бросит курить. Шепард переживет его ненадолго.

Вопрос: нравится?

1. да!		7	(100%)
Всего:		7

@темы: фик, R-NC-17, Кайден, гет, ф!Шепард, ФБ-2017, авторская работа

---

[Графит]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

И, кстати, да >>>

[Mass-Effect]

>>> Мы на ФБ-2018

в и з и т к а

@темы: организационное

---

Обои-календари Mass Effect (и просто обои)

[Mor-Rigan]

Ну и так как мы выложили нынешнюю летнюю визитку (ура-ура!) с обоями (миаауу!), но без календаря (етоконцепт!)

подумалось, что наши обои-календари, опубликованные на деаноне ЗФБ-2018 может кому пригодятся, если кто вдруг не видел : D


Название: Обои-календари Mass Effect
Автор: Mor-Rigan
Форма: обои 1920 х 1080 и 1440 х 900
Персонажи: Цитадель май лав *_*
Исходники: официальные материалы Mass Effect
Примечание/Предупреждения: делалось в рамках ЗФБ-2018, на основе диза выкладок, как дополнительные материалы для визитки и деанона.

Календари на июль-декабрь 2018 - WTF|ФБ Mass Effect 2018

1920 х 1080

1920 х 1080 новый год

1920 х 1080

Обои WTF|ФБ Mass Effect 2018

1920 х 1080


1440 х 900

Вопрос: уруруру ^^

1. уруруру!		5	(100%)
Всего:		5

@темы: визуал, G-PG-13, джен, ЗФБ-2018, авторская работа

---

Признание

[Mor-Rigan]

Прекрасный Графит подарила мне в прошлом году на день рождения ужасно-ужасно-ужасно милый очень классный драбблик про моих любимых чуваков.

С разрешения автора! Тащу сюда в соо!

Название: Признание
Автор: Графит
Бета: Toriya
Размер: драббл, 949 слов
Пейринг: Гарри Карлайл/Скотт Райдер
Категория: слэш
Жанр: романс
Рейтинг: PG-13
Примечание: драбблик в подарок Mor-Rigan про Гарри Карлайла и Скотта Райдера. Сплошная романтика, Скотт - мнительная няша.
АО3 | Mass Effect ФБ-2017

Скотт маялся под дверью в кабинет Гарри Карлайла минут десять, но, поймав на себе очередной взгляд, все-таки переступил порог — только колонистов со срочными вопросами к Первопроходцу ему сейчас не хватало. И без того тошно.

Гарри сидел за компьютером и печатал — Скотт этого не видел, потому что упорно смотрел на носки собственных ботинок, но слышал пощёлкивание клавиш.

— Привет, — сказал он. — Вот и я.

— Вот и ты, — согласился Гарри. — Проходи, что ты застыл в дверях?

В его голосе Скотт не расслышал ни раздражения, ни гнева, поэтому все-таки поднял глаза, делая шаг вперед. Он шел, как на расстрел, но оказалось, что боялся зря — Гарри выглядел как обычно, разве что в глазах у него мелькнуло легкое удивление при виде Скотта, который тащился к его столу, как на аркане.

— У тебя все в порядке?

— Ты получил мое письмо? — ответил Скотт вопросом на вопрос.

— Какое именно? Последним был отчет об операции «Заражение».

— Это самое, — Скотт добрался наконец до стула для посетителей и сел.

Он долго подбирал слова, прежде чем решился отправить Гарри письмо о том, что пациентка, которую он просил вернуть на «Гиперион», погибла и на «Буре» прибудет только контейнер с ее мертвым телом. Этот контейнер уже должны были отправить в медотсек. Вот так бесславно закончилась попытка Скотта выполнить поручение.

— Насколько я понял, — заметил Гарри, — эпидемия нам больше не грозит. Или ты о чем-то умолчал и поэтому теперь сидишь с таким лицом, словно у тебя зубы болят? Выкладывай.

Скотт моргнул. Гарри притворялся или?..

— Рут умерла, — сказал он.

Гарри вздохнул, поднялся из-за стола и прошел куда-то вглубь кабинета, за спину Скотту. Что-то булькнуло, и перед Скоттом появился небольшой стакан, наполовину заполненный какой-то темной жидкостью.

— Залпом.

— Мне не надо успокоительного, — возразил Скотт.

— Не спорь с врачом. Давай-давай.

В другое время Скотт так просто не сдался бы, но теперь зажмурился и опрокинул в себя содержимое стакана. И изумленно вытаращил глаза — лекарство оказалось превосходным бренди.

— Не знал, что ты хранишь тут такие штуки, — вырвалось у него.

— Полегчало?

— Нет, — Скотт мотнул головой. — Не очень.

На его плечи легли теплые руки, и Скотт замер, боясь спугнуть ощущение. Все оказалось совсем не так, как он думал, но страх и волнение все еще не отпускали его.

— Скотт, — Гарри вздохнул за его спиной, — ты, наверное, слышал, что у каждого врача есть свое кладбище. Случается так, что ты делаешь для спасения пациента все возможное, но он все равно умирает. Через это проходят все медики. И если постоянно оглядываться и вспоминать погибших, то лечить уже не получится — испугаешься. Поэтому нужно уметь абстрагироваться. У тебя похожая ситуация — черт возьми, ты лечишь наш крепко захворавший проект. Так что нужно собраться и идти дальше. Иногда не получается спасти всех…

— Это точно, — Скотт кивнул, хотя больше всего ему хотелось прижаться щекой к загорелой руке на плече. — Иногда прилетаешь на какую-нибудь базу — а там уже некого спасать. Кетты. Или болезнь. Или бандиты. Сначала было очень тошно.

— А потом — не очень? — Гарри слегка сжал пальцы, и Скотт едва не застонал. Он чувствовал затылком тепло человека позади, и ему очень хотелось прижаться к этому человеку. Выпитый бренди намекал, что идея, в сущности, неплоха. — То есть, ты уже освоился, а я тут лекции читаю. Тогда почему тебя так задела именно смерть Рут?

— Ты просил меня вернуть ее, а я не смог, — выпалил Скотт.

Ну вот. Слово было сказано. Он только что фактически признался в своих чувствах, а также в собственной неспособности подтвердить эти чувства делом. Это ведь был первый случай, когда Гарри его о чем-то попросил. Обычно получалось наоборот. То есть, Скотт успел оказать пару услуг медотсеку, но это все были мелочи. Гарри пекся о здоровье колонистов с «Гипериона», управлялся со штатом сотрудников и еще находил время лично заботиться о Саре, так что Скотт был у него в долгу. А стоило ему самому попросить о чем-то Скотта, как тот провалил дело. Он пролетел следом за Рут через полгалактики, а она все равно умерла. Скотт допустил, чтобы она умерла. Да, он не мог поступить иначе, да, у него было два варианта: плохой и очень плохой, — но все равно, все равно… Хорошо, что Гарри стоял у него за спиной — взгляд в глаза Скотт сейчас мог и не вынести. Очень сложно рассказывать о своем поражении человеку, близости с которым отчаянно и безнадежно хочешь несколько месяцев.

— Интересно, — задумчиво протянул Гарри. В его голосе до сих пор не было слышно разочарования, и сердце Скотта дрогнуло. — И что, ты всегда так относишься к личным просьбам?

— Нет, только к твоим, — заявил Скотт и тут же попытался сдать назад, как будто ему осталось, куда отступать. — То есть… я не хотел бы, чтобы ты был обо мне дурного мнения и разочаровался, и…

— Райдер, — Гарри издал короткий смешок и вдруг переместил руку на затылок Скотта, взъерошил волосы. Скотт потянулся за этой рукой, как больной за лекарством. — Я не знаю, откуда в тебе этот нездоровый перфекционизм, хотя и подозреваю, что без Алека не обошлось. Но мне очень трудно разочароваться в человеке, который только что предотвратил эпидемию галактического масштаба, а потом еще и пришел за это извиняться, краснея. Моим лучшим чувствам нанесли удар.

Это было уже чересчур, и Скотт не выдержал. Он рывком развернулся в кресле, обхватил Гарри руками за пояс и уткнулся лицом ему в живот.

— Ого, — сказал Гарри, не делая, впрочем, попытки отстраниться. — Вот это реакция на стресс.

— Да, — злобно сказал Скотт, — у меня стресс. У меня стресс с первого дня в Андромеде. А может, и дольше, еще с Земли, и тогда он копился шестьсот лет с лишним. Ты врач, вот и сделай с этим что-нибудь.

Сидеть так, скрутившись винтом, было неудобно, но расцепить руки Скотт был не в силах. Его не отталкивали — и ладно. Щекой он чувствовал жесткую ткань медицинской формы, которая еле уловимо пахла средствами для дезинфекции.

Теплые пальцы погладили его по лицу. Скотт с опаской посмотрел вверх. Гарри улыбался.

— Медицина спешит вам на помощь, Первопроходец.

И Скотт впервые за день рассмеялся.

Вопрос: миу!

1. миу!		8	(100%)
Всего:		8

@темы: слэш, перевод, G-PG-13, ФБ-2017, м!Райдер, Гарри Карлайл, авторская работа

---

О ринколе и физиологии краснокнижных алиенов сказ

[Mass-Effect]

Размещено с разрешения автора =^.^=

Название: О ринколе и физиологии краснокнижных алиенов сказ
Автор: AnnaSabiNoKami
Форма: арт
Пейринг/Персонажи: Явик/фем!Шепард
Категория: гет
Жанр: юмор, ER (Established Relationship)
Рейтинг: PG-13
Примечание: крашенные в саи карандашные скетчи. Ну, просто... лол, я тоже сначала подумала, что у Явика ноздри две и не там хд
Выполнено в рамках ЗФБ-2018, команда Mass Effect
Размещение: с указанием автора

Вопрос: уруру?

1. уруруру!		5	(100%)
Всего:		5

@темы: визуал, G-PG-13, гет, Явик, ф!Шепард, ЗФБ-2018, авторская работа

---

[Leta~]

Название: Подари нам шанс на счастье
Автор: Leta~
Форма: клип
Пейринг/Персонажи: Джокер/СУЗИ
Категория: гет
Жанр: любовь витает в воздухе
Рейтинг: PG-13
Исходники: Kraddy — Android Porn, прохождения 1, 2, 3, 4, 5, 6
Продолжительность и вес: 1 минута, 43 Мб
Примечание 1: пересказ канона, зелёная концовка.
Примечание 2: внутрикомандная МЕ-Санта для Русский итальянец по заявке: «Пейринги - хотелось бы Вега/Джек, Джокер/EDI, Кайден/Стив (хотелось бы чего-нибудь веселого, легкого, радужного. Без лишних страданий и ангста хдд)».

Вопрос: ?

1. !		6	(100%)
Всего:		6

@темы: визуал, G-PG-13, гет, ЗФБ-2018

---

[Leta~]

Название: Каждого из нас можно заменить
Автор: Leta~
Бета: Illium Skald Fish
Размер: драббл, 616 слов
Пейринг/Персонажи: Яна
Категория: джен
Жанр: бытовая зарисовка
Рейтинг: G
Краткое содержание: цитата из книги:
«Подобные вопросы имели своей целью испытать Яну и заставить её задумываться над сложными проблемами, поскольку в будущем ей предстояло взять на себя большую ответственность. Её лицо выдало внутреннее напряжение.
— Каждого из нас можно заменить».
Примечание/Предупреждения: Яна — помощница Призрака из «Обмана» Уильма Дитца. Концовка Контроль, фем!Шепард. Автор не разделяет точку зрения Яны, но пытался показать, как бы мог думать агент Цербера.

Смятый, истёртый войной кусок плаката с обрывком оранжевой эмблемы Яна всегда носит во внутреннем кармане рабочей формы: брюки, куртка, никаких каблуков. Грубая колючая ткань, цвет настолько непонятный, что сливается со всем вокруг. Но на груди разноцветный круг нашивки, красный диск солнца в центре и в нём — маленькая «ш».

«Ложная героиня, — думает она. — Потерянные ресурсы».

Нашивки делает и бесплатно распространяет «Союз свободных», одна из многих образовавшихся после войны пацифистских организаций. Одна из немногих, кто понимает, что пацифисты — воины политики и экономики. Что им нужно быть хитрее и быстрее всех, чтобы добиться желаемого. Пестрящие их нашивками формы вокруг подтверждают, что они уже формируют свою армию.

Одним воодушевление от победы затмевает горькое послевкусие войны, и они празднуют так, словно война не закончилась и завтра последний день их жизни. Другим потери только на руку. Пока одни грезят светлым будущим, другие строят своё будущее прямо сейчас, подхватывая оброненные нити управления. Берут под свой контроль.

И в космосе летают гигантские подтверждения, что это единственно верный путь.

Вторая нашивка — пять серых линий, приоткрытый урбанистический цветок на голубом фоне — Отдел контроля и реконструкции Комитета проектной деятельности Администрации Объединённых Сил Цитадели. В обязанности Яны входит поиск партнёров и инвесторов, тех, кто готов вложиться в восстановление Цитадели.

Цитадель пострадала сильнее любой планеты. Она возродится первой и снова будет сиять, подчиняя тех, кто слабее, тех, кто честнее, тех, кто не готов грязно играть. Поэтому Яна здесь, ищет старых и новых союзников.

«Каждого из нас можно заменить», — привычно думает она, просыпаясь по утрам. Знакомый ритм, чёткий график, минус один старый пункт, плюс один новый — сигарета вечером. Старая идея на завтрак, обед и ужин.

Ей говорили, что «Цербер» — зло. Ей говорили, что «Цербер» только портит репутацию человечества, что все террористы — безумные фанатики. Она проработала с этими террористами почти восемь лет. Они отличались от солдат Альянса лишь тем, что были готовы к реальной ответственности. Они были обычными людьми, и большинство дружелюбно относилось к инопланетянам, кто бы что ни думал. Но сначала — человечество.

Яна вспоминает, как грезила в детстве идеей единой космической Федерации. Сертификат переводчика с трёх языков Совета был получен до выпуска из школы. Яна хотела стать профессионалом в области межрасовых отношений. Но вот ирония: факультеты, связанные с межрасовыми отношениями, были в военных училищах. Если выходишь в космос — ты должен быть готов убивать, должен уметь постоять за себя. Яна считает, что это правда, которую все отрицают. Она недолго пробыла в должности специалиста по коммуникациям, потому что могла стрелять на поражение лучше многих. И всегда вытаскивала своих.

Яну не понимают другие люди, а она не понимает их. Вся история освоения космоса людьми подтверждает главную идею Цербера. Совет встал на сторону человечества, лишь убедившись в его мощи. Батарианцы пробыли союзниками Совета больше двух тысяч лет — никто им не помог, когда они проявили слабость.

После Торфана она получила звание старшего лейтенанта и разрушенные надежды на счастливый равноправный галактический мир. Альянс пошёл своей дорогой, а ей больше не хотелось терять людей в бессмысленных попытках добиться одобрения Совета. Если бы Совет действительно хотел избежать конфликтов, не было бы Войны Первого контакта. Не было бы кварианцев, потерявших дом. Никто бы не решал по своему усмотрению судьбы целых рас. Никто бы не скрывал важные сведения до последнего момента.

И будь люди умнее, им бы не пришлось массово погибать в войне со Жнецами. А теперь никто и не узнает, что решение было с самого начала. Иногда Призрак слишком полагался на благоразумие других. Они подводили его. Шепард подвела его. Даже лучших нужно контролировать, иначе они совершают ошибки.

Поэтому она день изо дня выполняет самовозложенные обязанности с безукоризненной точностью, ставит себе невыполнимые цели каждый день. Теперь её некому контролировать, и это тяжело, адски тяжело идти, не сбиваясь с выбранного пути.

«Гераклов труд», — иногда шутит она про себя.

Цербера можно усыпить, но мёртвые не смогут найти дорогу обратно.

А Цербер проснётся.

Вопрос: ?

1. !		6	(100%)
Всего:		6

@темы: фик, G-PG-13, джен, ФБ-2017, авторская работа

---

[Leta~]

Название: Огненные небеса
Переводчик: Leta~
Бета: Riru., meg aka moula
Оригинал: Red Skies by emrisemrisemris, разрешение получено
Размер: мини, 1755
Пейринг/Персонажи: фем!Шепард/Джек, фем!Шепард|Найлус в прошлом, клон!Шепард/Моринт
Категория: фемслеш
Жанр: АУ, приключения
Рейтинг: PG-13
Предупреждения: каноничная и не очень смерть персонажей, Шепард-ренегат. События после начала Mass Effect 2.
Примечание: Переведено для команды WTF Space Pirates 2018.
Краткое содержание: «Никогда не слышала о коммандерах у пиратов, — сказала как-то Джек. — У пиратского корабля должен быть капитан. — Начиналось все как шутка».
Размещение: запрещено без разрешения переводчика

— Никогда не слышала о коммандерах у пиратов, — сказала как-то Джек. — У пиратского корабля должен быть капитан. — Начиналось все как шутка.

Перед этим было:
— Ты можешь стать пираткой. Жить по-королевски. — Это тоже звучало шуткой.

А потом, сильно позже:
— Если ты в деле, Шепард, то я с тобой. Какое бы дерьмо ни случилось.

* * *

— Я говорила им. — Шепард смотрела на фотографию, которую держала запакованной в броню рукой. — Говорила, что никогда не буду работать на Цербер. И ты показал мне, что иногда надо выйти за рамки закона. Для этого Спектры и существуют. — Она грустно улыбнулась. — Сомневаюсь, что они примут меня обратно. Не после такого.

Она поцеловала стекло и осторожно вернула фото Найлуса на стол.

* * *

— Ты больная, — сказала Лоусон. Они поймали её без пистолета, но голубое сияние кружило и трепетало вокруг её пальцев — биотики никогда не бывают совсем безоружными. — Ты на самом деле сумасшедшая. Я говорила ему, что мозг будет повреждён, говорила, что тебя рано доставать из крио…

— У тебя есть выбор, — прервала её Шепард. — Вариант первый: ты отдаёшь коды корабельного ИИ, и мы выкидываем тебя на Омеге целой и невредимой. Вариант второй: ты говоришь что-нибудь кроме «да, мэм», и, честное слово, я отправляю тебя к папочке в гробу.

Лоусон скривилась. Шепард наставила на неё пистолет.

— Не стреляй, — раздался жалкий голос от двери. — Я знаю коды.

— Забери, Джек, — не оборачиваясь бросила Шепард и услышала, как за спиной зажужжал омни-инструмент .

— Джейкоб Тейлор, — выплюнула Лоусон, — ты трус. Ты сентиментальный идиот…

Шепард удивленно подняла бровь.

— Он только что спас твою задницу, Миранда.

— Он трус и предатель, — ответила Лоусон, складывая руки на груди и глядя на Тейлора за спиной Шепард. — Ты хоть немного представляешь, что ты сейчас делаешь, Джейкоб? Это будет на твоей совести, вся последующая резня будет из-за тебя.

— Коды получены, — откликнулась Джек.

— Хорошо, — сказала Шепард. — Мне уже надоело выслушивать комментарии.

* * *

— Это не Нормандия, — сказала Шепард, не пытаясь стереть всё ещё остававшуюся на перчатках кровь Лоусон. — Нормандия покоится в сугробах Алкеры. Нельзя просто построить другую, словно ничего не случилось. У кораблей есть душа, и душа Нормандии мертва. А эта… — она собственнически провела рукой по поручню над картой галактики — может, её и построил Цербер, но это не значит, что она им принадлежит. Она принадлежит мне.

Джокер посмотрел на неё так, словно хотел что-то сказать, но промолчал.

— Первое, — приказала Шепард, — я хочу видеть каждого, кто в состоянии носить скафандр, за бортом. Сотрите к чёрту церберовский знак. Второе — мы дадим ей новое имя. А потом отправимся на охоту за Коллекционерами и взорвём их к чертям собачьим.

— Как думаешь её назвать? — тихо спросил Гаррус.

Шепард обернулась, не убирая руки с поручня.

— «Месть Найлуса».

* * *

У Грейс Шепард были огненные волосы, огненная броня, и глаза её теперь тоже горели огнем. Яростное пламя пылающих солнц и горящих кораблей отсвечивало в её визоре и растекалось в шрамах, пересекающих её скулы и бровь.

Она не считалась плохим капитаном по стандартам систем Терминуса. Захватывая корабль, она расстреляла лишь персонал Цербера. А после, прибыв на Омегу, объявила, что все, кто не желает служить под её началом, могут валить на все четыре стороны. К несчастью, они лишились обоих медиков и обоих инженеров. Она ожидала такого от Даниэлс, но не думала, что и Доннелли тоже уйдёт. Жаль.

Но с ней остались Гаррус, Грюнт, Заид Массани и освобождённый и быстро обучающийся искусственный интеллект, называющий себя СУЗИ. И с ней была Джек.

Они ловили корабли Цербера и выслеживали Коллекционеров с помощью карт, собранных из имеющихся у СУЗИ данных, дополненных отчаянными признаниями церберовских пленников. Они веселились и пели, оставляя за собой огненные следы в небесах.

* * *

— Ты кто такая, чёрт побери?

— Генетически, я — это ты. — Незнакомка убрала пистолет и сложила руки на груди устрашающе знакомым движением. — Цербер клонировал тебя, на случай, если понадобится что-нибудь, ну там, запасная нога, новый глаз или ещё какая мелочь. Когда тебя разбудили, я еще была в холодильнике. А когда ты слетела с катушек, меня разбудили и решили использовать в своём маленьком заговоре. — Она усмехнулась. — Я отказалась.

— Она мне нравится, — сказала Джек откуда-то из-за плеча Шепард. — Эй, кэп, давай её оставим?

— Имя есть? — спросила Шепард, разглядывая клона. Идеальное лицо: без ужасных шрамов и с зелёными глазами.

— Зови меня Мёрси, — ответила клон и протянула руку. — Услышала недавно. Нравится, как звучит.

— Мёрси Шепард, — повторила Грейс, пожимая руку своего клона и всё ещё не веря в происходящее, — мы с тобой изменим этот дерьмовый мир.

* * *

Они остановились на Горизонте, чтобы заправиться и продать кое-что из недавней добычи. Местная колония была небольшой, жители часто нуждались в «запчастях» и с радостью не задавали лишних вопросов.

Только по прибытии в город она заметила бело-голубой шаттл Альянса, припаркованный за комплексом генератора щита.

— СУЗИ, когда здесь успел появиться Альянс?

— Мои орбитальные сканеры ничего не засекли, — секундой позже отозвалась СУЗИ. — Сканирую более детально.

И именно в этот момент отряд морпехов Альянса вышел на городскую площадь.

— Грейс Шепард, — сказала Эшли Уильямс, — ты арестована.

— На меня тоже распространяется? — спросила Мёрси, отключая тактический плащ-невидимку.

* * *

— Чёрт, Шепард, — сказал Гаррус, когда они вернулись на «Месть». — Это было… слишком хладнокровно, даже для тебя.

Чистившая винтовку Грейс остановилась и пожала плечами:

— Она встала у меня на пути.

* * *

— Простите, что рассматриваю вас, — обратилась к ним черноглазая женщина в комбинезоне с высоким воротом. — Так редко встречаю близнецов. Многоплодные беременности необычны для азари.

— Мы привыкли к такой реакции, — ответила Грейс.

— Купи мне выпить и пялься сколько хочешь, — добавила Мёрси, глядя в ответ почти также жадно.

— С удовольствием, — ответила азари.

Она вернулась через минуту с напитками для всех троих и устроилась на мягком сиденье диванчика, положив ногу на ногу.

— Я в восторге от знакомства с вами. Меня зовут Моринт.

— Я Грейс Шепард, капитан «Мести Найлуса», — представилась Шепард. — Это моя сестра, Мёрси.

Глаза Моринт чуть расширились.

— Наслышана о вас, капитан. Истории о ваших подвигах… занимательны.

— А я наслышана о вас, Моринт, — сказала Шепард, наблюдая за реакцией азари. — По слухам, вы и сами необычны для азари, а мне нравится набирать людей с необычными талантами в свою команду. Ещё я слышала, что вы не хотели бы быть здесь, когда юстициар, которую я недавно видела в доках, сюда доберется.

— Куда вы собираетесь? — спросила Моринт.

— Далеко-далеко, — коротко ответила Мёрси.

— Я заинтригована, — промурлыкала Моринт, — очень заинтригована. — Она подалась вперёд. — С радостью приму ваше предложение.

* * *

Заброшенный Жнец давил Шепард на мозги. С Моринт по левую руку, Джек по правую… Она остановилась, массируя пальцами виски и спросила:

— Я чувствую… Вы это легче переносите?

Оба биотика покачали головами.

— Ненавижу это грёбанное место, — сказала Джек.

— Оно мертво, но я всё равно ощущаю, как оно наблюдает, — прошептала Моринт. — Я чувствую, как оно копается в моей голове. Никогда не чувствовала ничего подобного.

* * *

— Мы не оставим гета, — решительно сказала Грейс.

— Как я и сказала, — вставила Джек, — выкинуть ублюдка в космос.

Моринт поглаживала оболочку неактивной машины, склонив голову, словно прислушивалась.

— Жаль будет его уничтожать. Говорящий гет — поразительно любопытная штука. Гет с настоящим разумом — если он у него действительно есть — уникален.

— Мы не оставим гета, — повторила Грейс тем же тоном.

— Продай его, — предложила Мёрси.

— Да кому нахрен нужен этот гет? — возразила Джек. — Единственный беспечный владелец, небольшие повреждения, большая дыра через всю грудь…

— У меня есть предложение, — сказала СУЗИ через консоль на краю стола. — Адмирал Даро'Зен с кварианского Мигрирующего флота известна своими передовыми исследованиями систем гетов. Я уверена, она хорошо заплатит за почти неповреждённый экземпляр.

* * *

— Прекрасно, — сказала Зен; её голос был таким мягким, что еле слышался из-за щитка шлема. — Я перед вами в долгу, капитан. — Она отступила от платформы с неактивным гетом и осмотрела Шепард с неприкрытым интересом. — Повышение вам идёт. И я не знала, что у вас есть близнец.

— На самом деле она мой клон, — ответила Шепард и обратилась к Мёрси: — Зен отвечает за разработки и исследования практически всего Флота. Она очень интересуется подобными вещами.

— Увы, — сказала Зен, — я инженер, и биологическая подготовка у меня минимальная. Но вы двое были бы великолепным объектом изучения.

— Это и я могла бы вам сказать, — проворчала Джек недостаточно тихо.

— Адмирал, — обратилась к Зен Шепард, — я служила с кварианкой по имени Тали'Зора нар Райя. Она?..

— Сожалею, — ответила адмирал. — Недавно она погибла при выполнении задания. Но она высоко о вас отзывалась.

* * *

Омега горела за смотровым окном как использованный термозаряд. За ней, вдалеке, резким красным цветом бил в глаза ретранслятор Омега-4.

— Что такое? — Голос Мёрси был тихим и настойчивым. — Разве ты не хочешь…

— Конечно, я хочу, — сказала Моринт также тихо. — Но послушай, Шепард. Мой… дар, моя болезнь…

— Во мне столько же стали, как и в Грейс, — ответила Мёрси. — Я прочнее многих. И чёрт побери, Моринт, завтра мы в любом случае обе можем умереть…

— Ты умрёшь, — холодно сказала Моринт. — Я могу слиться с твоим разумом, разобрать его по частям, и ты будешь наслаждаться каждой секундой. Но это тебя убьёт.

— Посмотрим, — мягко попросила Мёрси и потянулась к ней.

* * *

В каюте Шепард половина постельного белья валялась на полу. Она свернулась на боку с закрытыми глазами, рыжие волосы лежали на подушке в беспорядке. Джек смотрела в потолок и думала, сколько же звёзд должно было сойтись, чтобы свести их вместе.

— Ты жалеешь об этом? — внезапно спросила она.

Сонная Грейс приподнялась рядом с ней.

— Жалею о чём?

— Обо всём, — ответила Джек. — Об этом.

— Задумываюсь, как ещё оно могло бы обернуться, конечно, — сказала Шепард и взяла её за руку. — Но жалею? Нет.

Вопрос: ?

1. !		6	(100%)
Всего:		6

@темы: фем-слэш, перевод, фик, G-PG-13, ф!Шепард, ЗФБ-2018

---

[Leta~]

Название: Разрыв
Переводчик: Leta~
Бета: Riru., Tressa_de_Fox
Оригинал: Torn by the_wrote, разрешение получено
Размер: миди, 4407
Канон: Mass Effect
Пейринг/Персонажи: Рекс Урднот, Алина (Ариа Т’Лоак)
Категория: джен
Жанр: приключения
Рейтинг: PG-13
Предупреждения: убийства
Примечание: Переведено для команды WTF Space Pirates 2018.
Краткое содержание: Цитата из Mass Effect: «Я два дня бегал по станции и расстрелял все патроны, гоняясь за ней. Пришлось убить пару наёмников и забрать их оружие. На третий день станция трещала по швам. Оказалось, она заперлась в медицинском отсеке, чтобы зализать раны. Крепкая девчонка. Оставаться на станции стало небезопасно, поэтому я плюнул на всё и покинул станцию. После взрыва мне пришло сообщение: „Удачи в следующий раз“. Я не верю в жизнь после смерти, но всё же… Не понимаю…»
Размещение: запрещено без разрешения переводчика

Один

Рекс связался с Алиной непривычным способом — просто прислал время и место встречи. Обычно они виделись случайно, и не знали, когда их пути пересекутся снова. Встретятся ли они, преследуя одну цель, или на вечеринке в честь чёрт знает чего в забытой богом заднице неизвестной звёздной системы?

Его сообщение было грубым, как и весь Рекс, и совершенно не примечательным: «НАДО ПОГОВОРИТЬ. ПО ПЕРВОЙ ПЬЁМ ЗА МОЙ СЧЁТ».

Она бы не отказалась видеться с ним почаще, но понимала, что такого никогда не будет. По крайней мере сейчас: работа наёмника подразумевала дружеское соперничество в хорошие времена и дружественный огонь в плохие. Так что им лучше было держаться на расстоянии. Их встречи становились только лучше, когда у них было много кредитов, а в крови плескалась порядочная доза алкоголя.

Что-то было не так. Успокаивало место — тонкий намёк: что бы ни случилось, за первым стаканом они смогут поговорить мирно.

Хотя «Логово Коры» и повидало кучу драк и разборок из-за старых долгов, назначать встречи было принято всё равно там .И пусть голова Рекса была прочной, как земная кора Тессии, он бы не стал рисковать и ввязываться в перестрелку на Цитадели.

По крайней мере, она на это рассчитывала.

— Опаздываешь, — он не встал ей навстречу, даже глаза не поднял от кружки, которую держал обеими руками.

Она осмотрела его, выискивая новые шрамы и радуясь привычной горбатой фигуре и кислому выражению лица. Устроившись напротив, Алина двумя пальцами поманила бармена.

— То же самое, — заказала она.

Бармен, саларианец с загнутыми рогами и одним глазом — второй был скрытым под рубцами — перевёл взгляд с крогана на азари.

— Это ринкол, — заметил он.

Кроганский алкоголь был не для слабых духом и телом. И не для тех, кто хочет пережить ночь.

— Спасибо, вы душка, — Алина отослала его кивком головы и продолжила разглядывать Рекса.

Бармен не шевельнулся, нависнув над ними и сжимая-разжимая тонкие руки.

— Я подаю ринкол только кроганам.

— От этой на утро отмывать пол не придётся, — сказал Рекс приподнимаясь, чтобы ответить саларианцу. — Налей ей.

Алина ждала, следя за тем, как Рекс смотрел на бармена, суетливо наливающего ей напиток. Когда она в последний раз его видела? Несколько месяцев назад, в системах Терминуса. Она только получила деньги по контракту за одного болтливого человека, сбежавшего с торговыми секретами и думающего, что сможет найти местечко настолько опасное, куда за ним никто не решится полететь. После трёх бокалов в честь себя она увидела Рекса — мрачный гигант опоздал на два часа.

— В этот раз ты была быстрее, — сказал он тогда.

— И следующий буду, — ответила она.

Он наклонился к ней через стол и его понурые плечи стали выглядеть ещё массивнее. Она отметила для себя новый шрам прямо над его губой. Он был небольшим и всё ещё ярко-розовым, а значит болел. Когда заживёт, то сольётся с остальными шрамами, уже покрывающими лицо Рекса, каждый из которых — напоминание о богатой карьере наёмника.

— У меня заказ, — сказал он.

— Жалким наёмником ты бы был, если бы у тебя их не было.

— Это ты.

Алина расхохоталась. Засевшие в голове, не дающие покоя сомнения вылились в смех. Слишком громкий. Турианец с соседнего столика даже обернулся на их странную пару: огромный кроган с низко опущенной головой, выглядящий настолько грустно, насколько возможно для крогана, и хохочущая азари.

— Ты разозлила не того волуса. — Он глубоко вздохнул и залпом допил ринкол.

Они замолчали, глядя друг другу в глаза. Может, кто-то другой в такой момент начал бы извиняться. Рекс же заказал ещё выпить.

Их столик был в почти полной темноте, а танцпол — достаточно далеко, чтобы пульсирующий свет вращающихся ламп не доходил до них. Оставшийся Рекс закрывал плечами и выглядел так, словно за ним садилось солнце.

Она никогда бы не попросила его отказаться от контракта. Никто лучше него не справился бы с таким заданием.

— Признай, ты всегда хотел увидеть, чего я стою в перестрелке.

— Чёрт, да видел я тебя в перестрелке.

— Ты видел, как я укладывала твои цели за секунды до того, как это успевал сделать ты и заслужить награду. — Она нагнулась через столик и ударила кулаком по локтю, на который он опирался. Он не шевельнулся, но его выпивка плеснула через край. Капли стекали по его руке, блестя на свету, падающем из-за его плеча.

— Один раз.

— Мой кредитный счёт не согласен, — подразнила она, обнажив зубы в глумливой улыбке.

Бармен хлопнул её напитком по столу: высокий серебристый стакан скрывал цвет алкоголя, но не мог замаскировать запах. Крепкий, как и кроганы.

— На твои похороны, — сказал он отходя, но оглянулся ещё раз на азари, собиравшуюся залить в горло смесь толчёного стекла и реактивного топлива.

У них была одна ночь, последняя ночь, чтобы провести время друг с другом. Будущее неизбежно, но время ещё было, и настроение её не испортилось. Она подняла стакан и вскинула голову.

— За мои похороны, — сказала она тост. — Я исчезну до того, как ты проснёшься. Через десять часов пришлю тебе координаты своего места. Ты ведь дашь мне фору?

Рекс откинулся на спинку кресла, держа выпивку у груди. Маловероятно, что он собирался убить её прямо здесь, не дав допить первый стакан, но предложение шокировало его.

— Куда собираешься? — в конце концов спросил он.

— Есть одно местечко. Перенаселённое, настоящая помойка. Заслуживает того, чтобы его разнесли.

— Хах. — Рекс кивнул и поднял стакан. — Ты всегда такое любила.

Они чокнулись и посмотрели друг на друга: бывшие приятели стали врагами.

— За мои похороны, — заключил Рекс.

Два

Старая станция была именно таким грязным куском металла, который Алина ожидала увидеть. Не прошло и двух минут, как она пристыковалась, а к ней уже подошла шайка вымогателей. Старый и новый мусор заполнял залы до потолка, громоздился в дверных проёмах. Вонь разгорячённых тел, мочи и переработанного воздуха висела такой плотной пеленой, что, казалось, можно было её попробовать на вкус.

Идеальное поле боя.

Обычно она избегала подобных мест, если того не требовала работа. Иногда она брала заказы на каких-нибудь простаков из отдалённых колоний, нечаянно наступивших на ногу опасных людей. Однажды её даже втянули в заговор по убийству с вовлечением человеческой высокопоставленной шишки и ее турианского любовника. Но чаще всего контракты приводили её в места вроде этого: плывущий в космосе островок беззакония, привлекающий только тех, кому трудно обустроиться в более цивилизованных местах.

И сейчас она в бегах и прилетела за тем же.

Она осматривала станцию, сходу немного ошеломлённая небольшими запутанными проходами. Конечно, она уже здесь бывала, но не смотрела по сторонам — только вперёд, с замёршим в ожидании на курке пальцем и глядя на того, кто мешал ей пойти на следующий круг с алкоголем. Может из-за того, что она искала укрытия, может потому, что у неё наконец-то было на это время, но было что-то почти милое в этом месте, построенном на окраинах обитаемого звездного пространства.

— Кого ищешь?

Алина встала увереннее и не двинулась с места, сложив руки за спиной. Она повернулась голову к приближающемуся батарианцу. Пока что было время поиграть в дружелюбие, поэтому она легко улыбнулась.

Он отделился от стоящей позади группы людей — теперь там освободилось одно место. Всего их было шестеро: ядерная смесь разных рас с вразнобой надетой потрёпанной бронёй жёлтого цвета. Покрашена она была, похоже, в разное время и кустарными методами. У одного из группы был новый, ярко-жёлтый нагрудник, казавшийся ещё ярче рядом с выцветшими, грязно-жёлтыми наплечниками.

— Тебя ищу, — ответила она, склонив голову к плечу и проводя рукой по самой показушной части их брони — белому бриллианту, у всех разного размера, нарисованному на груди небрежной рукой. И по оставшимся отпечаткам белого на рукавицах и плечах было понятно, что никто из них не дожидался, пока высохнет краска, прежде чем надеть броню.

— Вот как? — батарианец лениво остановился, вплотную подойдя к ней. Он достал пистолет и расслабленно держал его в руке, словно забыл, что у него есть оружие и оно должно быть нацелено на неё.

— У меня есть пятьсот тысяч кредитов.

Атмосфера сразу изменилась — это было невероятно высокой платой за услуги. Человек из группы сделал шаг назад, словно его толкнули, а саларианец начал так быстро мигать, что влажные хлопки его век были слышны в тишине.

Только батарианец остался невозмутимым.

— Нечасто тут встретишь такие предложения.

— Я поясню, — Алина улыбнулась шире, показывая красивые зубы и обманчивые ямочки на щеках, образующиеся от татуировок на лице. — У меня есть пятьсот тысяч кредитов, которые я хочу отдать вам взамен на услугу. Вы же из «Вечных», верно? Я слышала, вы лучшие в своём деле.

Те переглянулись и обменялись между собой грубыми ухмылками. Без сомнения, впервые кто-то поверил, что они являются частью группировки с кровавой славой. Или их группа была новичками, не успевшими ещё засветиться и облажаться. Долго это не продлится — как только об этом узнают настоящие «Вечные», каждый самозванец в жёлтом будет наслаждаться видом за бортом станции.

Для неё всё складывалось удачно. Алине не нужны были опытные, способные долго продержаться люди. Она хотела лишь найти несколько человек, отчаянно нуждающихся в деньгах и оружии.

— Мы лучшие, — подтвердил саларианец.

Батарианец отошёл в сторону и осмотрел её, прищурив все четыре глаза. Безоружная и улыбающаяся Алина казалась идеальной для заключения соглашения. Лёгкая цель — лёгкие деньги.

— Перейдём к делу, — в конце концов сказал он.

Она получила то, что ей нужно, — отвлекающий манёвр, чтобы выиграть время, и это стоило пятисот тысяч кредитов.

Три

Алина смотрела на себя в мутное зеркало, зажимая щёки пальцами и натягивая кожу под глазами. Последние несколько сотен лет именно это лицо она видела в отражении: по тёмной точке на каждой щеке и несколько под глазами. V-образная татуировка над глазами — один человек как-то сказал, что из-за неё Алина выглядит рассерженной. Может и так, она не помнила, почему он это сказал. Она тогда ушла одна, улыбаясь.

От всего этого придётся избавиться. Она пробыла Алиной очень долго, Аджестрой — ещё дольше. Сейчас ей надо было придумать новое имя, лицо и, возможно, новое занятие.

Рекс был свирепым по жизни, хорошим наёмником и ещё лучшим охотником. Но неважно, как высоко она оценивал его способности — она была лучше. Алина совсем не собиралась уступать и умирать на этой станции, и ей нужен был план, что делать после того, как она отсюда сбежит. Один успешный побег ничего не изменит — заказчик будет посылать новых наёмников, и она будет постоянно чувствовать себя жертвой, на которой хотят заработать. Ей придётся потратить все кредиты, но кредитная карта не принесёт пользы, если будет лежать в кармане на её изрешеченной пулями груди.

Один из недавно нанятых «телохранителей», саларианец с нервной привычкой часто мигать, постучал в дверь уборной.

— Наш человек в доках только что прислал сообщение, — сказал он, мягкий тембр его голоса глухо звучал из-за закрытой двери.

— Я здесь точно в безопасности? — спросила она высоким, дрожащим от деланного беспокойства голосом.

— Я буду стеречь снаружи.

Знак «Не беспокоить» и то был бы эффективнее против Рекса, чем вооружённый наёмник. Она постаралась не рассмеяться и выровнять дыхание:
— Спасибо.

Алина подождала, пока не услышала как дверь открылась и захлопнулась за ним, щёлкнув замком, и вышла из уборной.

Батарианец заверил её, что это самое безопасное и надёжное место на станции, и неизвестно, врал он или нет, но оборудовано оно было прекрасно. Заполненные боеприпасами ящики стояли у стен, частично закрытые наспех накинутыми спальниками и одеялами.

Алина достала один ящик и выбрала небольшой и легковесный пистолет, который можно было спрятать на спине.

Саларианец умер бы, защищая комнату, но она не станет ждать здесь. «И к тому же, — думала она, вытягивая оружие биотикой и кроша его на куски двумя энергетическими зарядами, — ничего ценного тут тоже не останется».

Она набросила спальники и одеяла на ящики с теперь уже ломом вместо оружия и направилась к вентиляции.

Четыре

Первый выстрел сделал Рекс и, надо отдать ему должное, он застал её врасплох. Такого крупного парня как Рекс трудно было представить тихо скрывающимся по углам. А может, не стоило его так хвалить. За время, прошедшее с его приземления, Алина безостановочно работала в поте лица, так что к тому моменту, когда веселье началось, она уже порядком устала.

В следующий раз её подловили с левой стороны — пуля пролетела рядом с её плечом и впечаталась в стену. Вырвавшееся пламя потухло быстрее, чем что-то успело загореться. Она отклонилась вправо, прижавшись спиной к стене рядом с поворотом.

— Ты была права, это место — настоящая помойка.

— Знала, что оно тебя очарует.

Алина рискнула высунуться из укрытия. Он остановился на середине коридора, наполовину скрытый нагромождёнными коробками и наполовину — тенью от них.

«Постоянно, — подумала она, — постоянно дурацкие кучи ящиков».

Она подгадала момент и на выдохе выглянула посмотреть на своего друга. Хорошая у них будет схватка.

Она ещё раз глубоко вздохнула, высунулась из-за угла и выкинула в воздух руку, согнув пальцы так, словно бросала мяч. Пол дрогнул, появились острые голубые пики и понеслись вперёд, словно гонимая сильным ветром волна.

Она начала бежать ещё до того, как ударная волна достигла цели, её ботинки оставляли следы на полу, пока она перебежками пробиралась от одного угла к другому. Но неважно, насколько быстро и далеко она убежала — Рекса она не обогнала. Пока ты на космической станции — не получится никого обогнать.

Не то чтобы ей это было нужно.

«Правительство» станции — двенадцать или около того не подчиняющихся закону банд, борющихся за власть над едва работающим куском металла — было не единственной причиной, по которой она выбрала именно это место для их последней битвы. И знание станции было только одной из причин. За десятилетия работы наёмницей она успела познакомиться со многими подобными станциями и колониями. Но именно у этой было одно преимущество.

Она узнала об этом несколько контрактов назад. Преследовать его было как преследовать привидение: ничего кроме чьих-то отдаленных воспоминаний о нем, достаточных только для того, чтобы подтвердить, что цель еще реальна. Она потратила часы, большую часть дня, чтобы понять. Километры дорог станции она не успела обследовать, но все они проходили параллельно тропам, которые она знала от и до: вентиляционным трубам.

Они были словно иной мир, позволяющий срезать путь. Тупики были отмечены всякой ветошью, а узоры вели к самым роскошным апартаментам на станции.

Действовать отсюда было проще, и хотя со временем детали погони забылись, она помнила о следах, скрывающихся от чужих глаз.

Алина проскользнула в комнату. Эту дверь, как и многие другие на станции, получилось открыть грубой силой, так что в будущем, скорее всего, она сгодится быть разве что ширмой. И всё же она закрыла дверь за собой, не столько за тем, чтобы замести следы, сколько по привычке.

Вентиляционная решётка в комнате располагалась высоко от пола, её было почти не видно в темноте. Она работала быстро: сняла биотикой крышку и поднимала себя, пока не смогла зацепить за край и подтянуться. Начало трубы было узким, и ей пришлось распластаться на полу.

Она высунула одну руку в комнату и жестом подтянула крышку к себе, чтобы вернуть её на место. Как и всё в жизни Алины, резной металл послушался, и она растворилась в темноте трубы.

Пять

Взрыв произошёл на расстоянии больше десяти шагов, но это спасло только от огня. Алину отбросило назад, шрапнель впилась в кожу, а капли расплавленного металла капали со стены на её обнажённые руки и лицо. Она чувствовала, как они прожигали её голубую кожу и плоть, как пурпурная кровь заливала глаза и рот.

Она дёрнулась вперёд, волоча ноги и передвигаясь на локтях. Вокруг всё было слишком скользким, она не удержалась и, не успев подставить ладони, ударилась носом об пол.

Не только лужи крови мешали двигаться. Тела, пролежавшие достаточно долго, чтобы перестать кровоточить, начали истекать гноем и жиром.

Рексу понадобилось тридцать семь часов, чтобы выяснить, где пряталась Алина. За это время она успела устроить несколько успешных засад. Он стал хромать после её последней атаки — его нога была повреждена настолько сильно, что он не мог на неё опираться. Это его немного замедлило, но от выполнения задания он не отказался.

Потом прогремел ещё один взрыв, на этот раз так далеко, что её лишь едва дёрнуло. Настоящей атакой было то, что случилось после — полная тишина, когда все вентиляторы разом начали затихать, постепенно останавливаясь.

Воздух мгновенно стал горячим и вонючим, а скрывавшие её тоннели — влажными. Она пробыла там ещё пять часов, но была вынуждена вернуться в главный зал: дышать стало слишком тяжело, и она сильно вспотела.

Не нужно было соревноваться, чтобы понять, кто из них быстрее приспособится к жаре.

Алина достала застрявшие в ней после взрыва осколки. Дым от последней подорванной гранаты смешался в воздухе с дымом от их бесчисленных столкновений. Он плотной пеленой заволок всю станцию, а сигнал тревоги не переставая звенел весь день.

Она слышала, как кашляет Рекс, пробираясь через тлеющие остатки вестибюля, и крепко стиснула зубы. Встала на одно колено, затем на второе. На четвереньках двигаться было проще. Она широко расставила ноги и руки, мягко опираясь, словно шла по снежной корке и старалась не сломать её.

Недалеко впереди она видела зелёный свет — значит, там была работающая дверь. Настоящая дверь. Она продолжила двигаться вперёд, коленями оставляя следы своего побега на окровавленном полотне пола.

Дверь с шуршанием открылась, и ей было всё равно, даже если он это заметил. Ей хватило сил только на то, чтобы приподняться на руках и закрыть за собой дверь. Изнурённая, истекающая кровью, поглощённая болью, она упала на живот и откатилась в сторону как раз в тот момент, когда в дверь что-то ударило.

Сирены взвыли, из-под двери проникало достаточно дыма, чтобы глаза начали слезиться. А Рекс кидался на дверь снова и снова.

Её суставы хрустнули, когда она поднялась на ноги. Она осмотрелась вокруг и чуть не упала обратно на колени, когда поняла, где заперла себя.

Похоже, всё ценное из комнаты выдрали и унесли давным-давно, но с тех пор кто-то худо-бедно её оборудовал. Была полка с несколькими флаконами панацелина и немного всякого разного: растрёпанная упаковка бинта, скальпель и портативный сканер. Здесь была даже древняя медицинская капсула, треснувшая от времени и пыльная от запущенности. «Маленькая подсказка, — подумала Алина, — о том, как эта станция выглядела много десятилетий назад».

В дверь начали стрелять, звон пуль эхом раздавался в комнате. Дверной замок мигнул красным, но выдержал.

Она повернулась к полке. Всего четыре флакона панацелина. Недостаточно, чтобы излечиться, но достаточно, чтобы остаться в живых. Может, получится остановить кровотечение и дрожь, заставлявшую её коленки стукаться друг о друга.

«ВНИМАНИЕ: ЯДРО НЕСТАБИЛЬНО».

Звуковое оповещение прогремело по громкоговорителю ровно в тот момент, когда пол накренился под ногами Алины, и комната погрузилась в темноту, только светился дверной замок. Красный свет крутился и мигал, отражаясь в потолке, а полосы белого цвета подсвечивали путь на полу.

«ВНИМАНИЕ: ЯДРО НЕСТАБИЛЬНО».

Несмотря на повторное предупреждение, она не двинулась с места, упёршись взглядом в дверь. Даже когда стены вокруг неё начали трястись, она продолжала быть сосредоточена только на двери.

Прошло две секунды, потом ещё пять.

«ВНИМАНИЕ: ЯДРО НЕСТАБИЛЬНО».

Он за ней не вернётся.

Она схватила панацелин и рванула к капсуле. Даже на пике своей популярности и позже, когда они всё ещё использовались для операций, капсулы никогда не блистали роскошью. Открывая крышку биотикой, она подумала, что коллекция тупых и ржавых режущих предметов, разложенных вокруг в тонких роботизированных руках выглядит как орудия пыток, а не инструмент для спасения жизни.

«ВНИМАНИЕ: ЯДРО НЕСТАБИЛЬНО».

Не то чтобы у неё было много вариантов.

Она прижалась к хрустящей подкладке, стараясь не трогать стенки и подняв плечи к ушам. Закрыла глаза и глубоко вдохнула, наполняя лёгкие воздухом. Крышка вернулась на место от толчка голубой энергии. Ещё один глубокий вдох, и капсула оказалась окружена волной пульсирующей биотики, сжавшей старый корпус с такой силой, что она слышала, как тот стонет вокруг неё.

«Осторожно, — думала она, продолжая сжимать глаза, — сейчас осторожно».

«ВНИМАНИЕ: ЯДРО НЕСТА…»

Звук взрыва, громче, чем она когда-нибудь слышала, заглушил программное предупреждение и придавил её в капсуле. Обломки медицинского оборудования впились ей в плечи и шею. Ухо не смягчило удара головой о корпус, когда её дёрнуло в сторону.

Несмотря на боль, она заставляла себя не терять сознание. Звон в ушах был так громок, что она вздрогнула, но не отвлеклась. Биотические волны вливались и выливались из неё. Ей казалось, что рёбра расходятся, очищаются от кожи и больше не закрывают её легкие и сердце. Она подтянула колени к груди и обняла лодыжки. Капсула хрустнула снова, крышка придавила её ещё сильнее, и она чувствовала себя бабочкой под стеклом.

В голове она представляла, как сейчас выглядит рассыпающаяся станция. Большие и маленькие куски кружатся вихрем, отпадая от ядра реактора, которому осталось всего ничего. Ей было интересно, в какие формы они складываются, кружась вокруг ядра.

Всё стихло, звон сирены потерялся в вакууме космоса. Холод просочился в капсулу, и её живот свело, а плечи задрожали в попытке согреться.

Она досчитала до десяти, прежде чем открыть глаза, но осталась в той же позе. Мелькнула мысль: а сможет ли Рекс претендовать на награду за её голову, если она, пытаясь сбежать со станции, залезла в старинную медицинскую капсулу и убила себя сама.

Она думала оставить Рексу возможность получить заработанные деньги и с нежностью вспоминать её. И в тоже время ей хотелось дать знать, что он хорош, но не настолько, как она.

Она закрыла глаза и ещё раз досчитала до десяти, выравнивая дыхание. Открыла омни-инструмент и уставилась на оранжевое свечение вблизи лица.

Много чего она могла бы написать, и многое нужно было сказать. Она задолжала ему «спасибо» и выпивку. Капсула снова хрустнула, и она почувствовала режущую боль в глазах. Долго она не продержится, и сейчас у неё было время наконец-то сделать что-то правильное.

«УДАЧИ В СЛЕДУЮЩИЙ РАЗ», — написала она Рексу.

Вопрос: нравится?

1. да!		7	(100%)
Всего:		7

@темы: перевод, фик, G-PG-13, джен, ЗФБ-2018

---

Добыча для чудовища

[Leta~]

Название: Добыча для чудовища
Переводчик: Leta~
Бета: Riru.
Оригинал: Meat for the Beast by Vorcha_Girl, разрешение получено
Размер: мини, 2987
Канон: Mass Effect
Пейринг/Персонажи: Безумный Пророк, ф!Шепард
Категория: джен
Жанр: приключения
Рейтинг: PG-13
Предупреждения: убийства, ксенофобия
Примечание: На тамблере есть комикс по фику. Переведено для команды WTF Space Pirates 2018.
Краткое содержание: История о Безумном Пророке с Омеги и о том, как его Бог соврал ему (вроде как) и убедил (возможно) спасти Шепард жизнь, чтобы она, в свою очередь, спасла его дом от Жнецов.
Размещение: запрещено без разрешения переводчика

Батарианец свернулся на мокром куске картона. Влажный, прохладный воздух кружил вокруг него, словно зловонное дыхание огромного существа. Казалось, сама станция хочет проглотить его.

«Неплохое сравнение, — подумал он, дрожа в куче мусора и грязи. — Омега — это монстр, пожирающий людей и выплёвывающий их пережёванными».

Они прозвали его сумасшедшим, но они не правы.

Нет.

Его глаза видели ясно и только ему была открыта истина.

Годы назад он прилетел в здешние шахты в поисках заработка, но нашёл лишь нужду и отчаяние. Омега была ловушкой, созданной, чтобы заманивать в свои сети опрометчивых и легковерных — он оказался и тем, и другим. Заработанные им жалкие гроши тратились на самое необходимое: еду и воду, а того, что оставалось, не хватало на оплату непомерно больших счетов за жильё.

Он работал с утра до ночи и стал получать больше денег, но долги перед бесчестными владельцами квартир всё росли и росли, и в конце концов ему пришлось заняться второй, сомнительной работой. Он делал ошибку за ошибкой в отчаянной попытке продавать подороже и заработать авторитет на Омеге. Но всё закончилось разборками с наёмниками.

От перевозки наркотиков он перешёл к их продаже, а от продажи — к употреблению, и его жизнь окончательно пошла под откос. Сейчас всё в прошлом, и он остался ни с чем: ни работы, ни дома, ни денег. Он проводил свои дни, шатаясь по лавкам и магазинам района Гозу, зачитывая строки из Слова и распространяя ненависть к мерзости, заразившей станцию.

Крысы! Паразиты! Сволочи!

Он проклинал их всех! Каждый человек был исчадием ада, но лишь немногие прислушивались к его проповедям, и ещё меньше было тех, кто сохранял память о Слове, уйдя прочь. Для них он был никем. И это справедливо. У него не было ничего, кроме поношенной робы, Слова и горячей надежды, что болезненная ломка от красного песка скоро пройдёт.

Его тело зудело, горело и болело.

Смерть была бы предпочтительнее медленного изнуряющего гниения, разлагающего его некогда сильное батарианское тело. Загнивали его разум и душа, это сжирало его так быстро, что иногда он представлял, словно уже стал куском мяса. До него доходили слухи о распространявшейся на нижних уровнях Омеги чуме, сотнями убивавшей батарианцев, и он мечтал, что она заберёт и его.

Он открыл глаза, с ненавистью уставившись на молодого кварианца, недальновидно открывшего свой магазин в загаженном переулке. Этот дурак без умолку трещал о том, что заработает денег и вернётся на Флот, но с Омеги нельзя было сбежать, если она уже впилась в тебя когтями. Скоро он тоже начнёт гнить, пока монстр будет пожирать его, а потом станет одним трупом на улицах Омеги больше. Ещё одна напрасно растраченная душа.

Рассмеявшись с таким звуком, словно в горле зазвенели осколки стекла, батарианец с трудом поднялся на ноги и стоял, покачиваясь и обдумывая, как быстрее добраться до нижних уровней. Лучше найти избавление в чуме, чем лежать и ждать смерти, решил он, нащупывая Слово и прижимая к груди. Он пошёл, не разбирая дороги, и сослепу врезался в стойку кварианца, безумно смеясь и сшибая его бесценные детали на пол.

— В этом нет смысла, — безумно прохрипел он, когда парень, разволновавшись, начал звать на помощь. — Ты всего лишь добыча для чудовища, парень, лучше сдайся сразу и не трать силы на бессмысленную борьбу.

Кварианец возмущённо охнул и оттолкнул его, и батарианец ушёл, спотыкаясь, его хриплый, надломленный смех эхом отдавался от стен коридора. Его грязная роба воняла потом и мочой, и он рассмеялся ещё сильнее, когда увидел, что человеческие туши отходят, заметив его приближение, словно беспокоились, что он своей вонью может заразить их. Он бы этого хотел. Для него не было бы большего счастья, чем смотреть, как люди превращаются в воняющие трупы.

Он вслепую плёлся, шатаясь, по извилистым тропинкам Омеги, безумно рыча на всех, кто оказывался слишком близко. Перед глазами всё мелькало, в голове стучало, в ушах раздавалось странное жужжание, пока он блуждал по пустому коридору. Казалось, тени завертелись и закружились, всё вокруг замерцало, когда из темноты раздался голос, одновременно и пугающий, и прекрасный:
— Ты пришёл.

Он моргнул, увидев вышедшую из тени батарианскую женщину, красивую и холёную. Секунду назад коридор был пуст, а в следующую — появилась она, укутанная в темноту, с улыбкой на губах. Рассмеявшись, она протянула руку и коснулась его лица, словно приветствовала друга, потерянного много лет назад.

«Она пахнет, как Аратот, — фанатично подумал он, — как дом. Специями, дымом и семьёй». Грудь сдавило, и сожаление заполнило его сердце, когда он вспомнил о доме. Внезапно болезненный спазм охватил его тело, и он упал на землю, всхлипывая. Резко заныл желудок, требуя наркотиков, которыми его так долго кормили. В это мгновение он готов был душу продать за малюсенькую дозу красного песка, но увы, барыгам его душа была не нужна.

Только кредиты.

Он с трудом поднялся на ноги, но снова упал, когда тело опять охватил сильный спазм: мышцы напрягались, и его скручивало, болезненно, так, что он не мог сдержать крик. Словно кости стали кислотой и прожигали его изнутри, и он бешено царапал кожу, желая разорвать плоть. Боль снова усилилась, и он бился в агонии на земле, блюя желчью и кровью, пока не обессилел окончательно, а желудок не опустошился.

Наконец, боль отступила, и он посмотрел в глаза явившегося ему ангела.

Батарианка опустилась на колени рядом и погладила его лоб нежной и прохладной рукой, стирая вонючий пот. Она успокаивающе шептала, прогоняя голосом боль. Его желудок успокоился, голова прошла, грызущие изнутри жучки исчезли. Впервые за долгое время его не беспокоило тело, разум был умиротворён, а дух силён.

Она посмотрела на него тёмными глазами, полными безмятежности, как и появившаяся на губах красивая улыбка. С нежным мурлыкающим звуком она взяла его за руки и помогла встать, а потом достала Слово у него из кармана. Её глаза мерцали, пока она молча пролистывала страницы, останавливаясь на подчёркнутых им выражениям и строках. Закончив, она вернула книгу.

— Почему ты хочешь умереть?

Её голос был низким, глубоким и бархатистым, как прекрасное батарианское вино, и он задрожал, когда тот окружил его. Батарианец сердито глянул на неё, смущённый пристальным взглядом — безжалостным, требующим ответа. Он пытался сопротивляться, не открывать рот и ничего не говорить, но начал против воли:
— Я уже мёртв, — прохрипел он неприятным, надломленным голосом, — но моё тело этого ещё не знает.

Она рассмеялась, и смех окутал его, как и её голос до этого.

— Ты не мёртв, ты устал. Омега истощила тебя, но ты выживешь. Этого требует Слово.

— Слово? — Он крепко сжал книгу в руках. — Какое ему дело до меня? Я личинка, ползающая по трупу Омеги…

— Нет, — мягко прервала она. — Ты необходим. Будущее Гегемонии в опасности, великая беда ждёт нас. Так было предсказано.

«Кто ты?» — он отчаянно хотел задать ей этот вопрос, но ответ возник в голове сам собой. Она была тенью, духом, посланником Слова. Осознание билось в сердце и сияло в голове.

Но почему Слово нуждалось именно в нём?

Пророк покачал головой, сбитый с толку.

— У меня ничего нет. И я ничто. Почему бы Слово стало выбирать меня?

— Будущее в опасности без тебя. Посмотри сам...

Она снова улыбнулась, обнажая острые зубы, затем взяла его за руку и притянула ближе, пока их тела не соприкоснулись. Его грязная роба, провонявшая трущобами Омеги, задела её чистые одежды, но она, похоже, не обратила внимания и прижала его крепче. Её лицо ровного кофейного цвета было вплотную к его, и её глаза, огромные и чёрные, жадно изучали его. Загипнотизированный, он покачнулся, проваливаясь и теряясь во тьме её глаз.

Во тьме был страх.

Он увидел родную колонию на Аратоте, объятую огнём. Мужчины, женщины и дети горели, а их мир рушился вокруг. Земля была выжжена, небо затянуто дымом, и повсюду виднелись гигантские фигуры. «Жнецы», — слово прозвучало в голове её голосом, и удушающий страх затопил его, как расплавленный металл, пока он смотрел на уничтожение колонии.

Крики ужаса — так близко, что почти оглушали — разносились вокруг жутких тварей, изуродованных батарианцев, опустошавших землю. Те, кому удавалось спастись, становились добычей чудовищ и рождались снова, страшными мутировавшими тварями. Он видел, как маленькую девочку, не старше шести лет, пытавшуюся защититься оружием, схватили две твари и разорвали на части — кровь и внутренности забрызгали землю.

Это было слишком! Он закрыл глаза. Кричал, отбивался и боролся изо всех сил. Хватит! Хватит! ХВАТИТ! Видение — будущее — исчезло, а он снова оказался на Омеге, смердящий, грязный и сжимающий Слово. Он покачнулся от головокружения и сглотнул подступившую к горлу желчь. Ужас видения продолжал преследовать его. Он всё еще чувствовал медный запах крови девочки и едкий вкус дыма.

— Лучше умереть свободным, чем стать их рабами, — грустно сказала она ему.

— Почему? — он схватил её за запястье и заглянул в глаза. — Почему это случится?

— Жнецы.

Она сказала это так просто, словно одно слово было ответом на все его вопросы, но это было не так, и он сильнее сжал её хрупкое запястье — ужас пересилил осторожность.

— Нет! Скажи мне, почему Жнецы добрались до нас! — Ангел взглянула на руку на своём запястье, и он отпустил её — его тело двигалось само по себе. Он попытался ещё раз: — Как я могу предотвратить это? Скажи!

Улыбка снова изогнула её губы, и она кивнула на что-то за его спиной.

— Человек не даст Жнецам разрушить систему Бахак.

— Это исчадие ада? — недовольно заворчал он, увидев проходящую у выхода из их коридора человеческую женщину: её блестящая чёрная броня отражала свет ламп. Не думая, он плюнул ей вслед, отвращение бурлило внутри. — Как могут эти черви, эти прислужники Жнецов быть теми, кто их остановит?

Прекрасная батарианка взяла его за руку и повела к выходу, указывая на женщину:
— Это правда, что люди — мерзость, но этот червь иной — у неё есть жало, и она использует его, чтобы не дать Жнецам захватить Аратот.

— Она спасёт мой дом?

Ангел помолчала, потом кивнула.

— До тех пор, пока коммандер Шепард жива, ни один Жнец не причинит вреда ни системе Бахак, ни одной планете в ней. — Её низкий голос мягко касался его кожи. — Есть те, кто угрожают ей, и Слово призвало тебя защищать её здесь, на Омеге.

Прищурившись, он смотрел на человека, остановившуюся у лавки Харрота. Она рассматривала товары и разговаривала с глупой горой мяса так, словно надеялась, что он скажет что-то умное.

Тупая мерзавка!

Пророк снова плюнул в её сторону. От одного взгляда на женщину ему становилось плохо. У неё были нездорово бледная кожа, несуразная пара глаз отталкивающего фиолетового цвета и неопрятная грива ужасных чёрных волос вокруг лица. Она выглядела отвратительно — словно пыжак, наряженный в одежду и парик.

— Почему я? — он оторвал взгляд от этого существа и снова посмотрел на ангела. — Почему Слово хочет, чтобы именно я это сделал?

— Потому что охотящийся за ней убийца не станет тебя подозревать, Слово предвидит его слепоту. — Улыбка на её губах превратилась в ухмылку, и она указала на волуса, спокойно стоящего рядом с ящиками у перил. — Вас Даран планирует убить её пистолетом, спрятанным в костюме.

Пророк хрипло хихикнул:
— Волус? Слово желает, чтобы я защитил человека от волуса?

Он рассмеялся сильнее, и ангел пронзила его мрачным взглядом.

— Успокойся, пророк. — Мгновенно его смех стих, а тело словно заледенело. — Предотврати убийство и спаси её жизнь. Спаси её жизнь, и она спасёт твой дом от Жнецов. Понятно?

Её чары рассеялись, и он с трудом втянул воздух, быстро кивая:
— Да. Если того требует Слово, я спасу презренного человека.

— Слово требует, — подтвердила она.

Он повернулся, чтобы ещё поговорить с ней, спросить, что Слово желает от него после, но её уже не было. Если бы воздух вокруг не пах Аратотом, он бы решил, что ему всё привиделось. Но ангел была реальна, это он знал точно, а значит, Слову требовалась его помощь.

Пророк осмотрелся вокруг: коридор был заполнен торопящимися людьми, но большинство из них шли, глядя под ноги, или были заняты разглядыванием товаров в магазинах. Никто не обращал на него внимания и никто не смотрел на пухлого маленького волуса, болтающегося недалеко от ящиков с припасами.

«Да, — решил он, немного поразмыслив, — избавиться от жирного волуса-коротышки будет легко».

Никто на Омеге не переживает об этих личинках.

Он быстро зашагал, вливаясь в плотную коридорную толпу и позволяя ей нести себя прямо к волусу. Когда батарианец, отсоединившись от потока людей, остановился рядом с ним, этот червяк даже не взглянул на него, лишь продолжал смотреть на человеческую женщину. Гордость охватила пророка при взгляде на это существо — он его убьёт.

— У меня нет лишних денег, — раздался внезапно из костюма приглушённый волусовский голос и затих на секунду, прерванный шумным вздохом. — Иди отсюда, попрошайка. — Вздох. — Я занят важным делом…

Пророк улыбнулся, потянувшись и схватившись за воздушные трубки костюма. Подержал их секунду, смакуя ощущение собственной власти над жизнью волуса. Затем, ловко дёрнув, вырвал их. Слова Вас Дарана остались невысказанными, и он приглушённо вскрикнул, шарясь ручками по костюму и пытаясь прикрыть брешь.

— Глупый червяк, — прошипел батарианец, подталкивая волуса ближе к перилам. — Слову плевать на твои дела.

Последним ударом он столкнул маленькое существо вниз, и Вас Даран упал в глубины Омеги. Пророк перегнулся через перила и смотрел, как маленькое жирное тело исчезает в темноте, отскакивает от перил нижнего уровня с громким шлепком и соскальзывает дальше в темноту. Там были лишь шахты, и если его маленький раздутый труп когда-нибудь найдут, никто не побеспокоится узнать, кем он был.

На Омеге каждый рано или поздно становится добычей для чудовища.

Усмехнувшись, пророк огляделся и, увидев, что не привлёк ничьего внимания, залез на ближайший ящик и начал проповедь. Его голос, грубый и громкий, был хорошо слышен, и быстро собралась толпа любопытных, слушающих, как он с безумными криками оскорбляет низшие расы.

«Лучший способ остаться незамеченным, — прошептал голос в его голове, — это быть на виду. Ведь ты же не можешь оказаться убийцей волуса, если распространяешь Слово».

— Люди — фурункул на лице Галактики! — громко вещал он, яростная волна силы поднялась в нём, когда он подумал обо всех спасённых жизнях в системе Бахак. Взглядом он блуждал по толпе перед собой и наткнулся на одного неприметного человека. — Вы, сэр! Вы — исчадие ада! И ты! И ты, человек! — В толпе была и вызволенная им из беды человек, похожая на крысу. Он указал пальцем на неё. — И вы, мадам! Вы мерзость.

Она пожала плечами, игнорируя его слова, как и все остальные. Его это не беспокоило. Он спас её, и в ответ она не даст Жнецам захватить Бахак. Она спасёт его народ.

А пока он будет растрачивать свою жизнь на Омеге, но однажды вернётся домой, на Аратот, и расскажет своему народу, как Слово спасло их от Жнецов.

Вопрос: нравится?

1. да!		6	(100%)
Всего:		6

@темы: перевод, фик, G-PG-13, джен, ф!Шепард, ЗФБ-2018

---

Авторский мини и переводные драбблы в WTF Mass Effect 2018.

[Riru.]

Название: Проблемы с коммуникацией
Авторы: Riru., meg aka moula
Бета: meg aka moula
Размер: мини, 1 253 слова
Пейринг/Персонажи: Эшли Уильямс, Лиара Т’Сони, упоминается остальной экипаж Нормандии
Категория: джен
Жанр: повседневность
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: у Эшли проблемы с коммуникацией
Примечание: внутрикомандная МЕ-Санта для Leta~ по заявке: "любой броманс с любыми персонажами Нормандии (низкий рейтинг или без него, что-нибудь с уклоном в экшн/бытовую милоту, лучше без упора на романтические отношения)"
Размещение: запрещено без разрешения автора
Читать на AO3, на ЗФБ 2018


Космос за стеклом смотровой «Нормандии» был глубоким и бескрайним. Раньше — до всей этой истории со Жнецами — он успокаивал Эшли, навевая мысли о возвышенном и вечном, чем-то большем и непознанном, но всегда внушающем надежду. Теперь же, глядя на бесконечные мириады звезд, она могла думать только о войне. О том, что каждая захваченная врагами система — это бесчисленные прерванные жизни ее обитателей, сгоревших без следа в безжалостном пламени, перемолотых в биомассу или превращенных в ужасных чудовищ.

Каждая вылазка, каждая встреча с отрядами Жнецов была словно ночным кошмаром наяву, когда руки не слушаются, ноги отказываются бежать, а мозг — принимать эту реальность. Слава богу, тренированное тело действовало на автомате, давая время собраться, да и глазеть по сторонам было особо некогда, но вот потом... Синяки под глазами Шепард и расфокусированный от недостатка сна взгляд ее модифицированных глаз говорили сами за себя. Эшли не надо было ничего объяснять — нечто подобное она сама каждый день видела в зеркале.

И не только она — едва ли у кого-то из их команды ситуация со сном была лучше. При том, что они не тащили на себе эту страшную тяжесть — невыносимый груз ответственности, когда любое твое решение может стоить жизни миллионам. Эшли понятия не имела, как Шепард с этим справляется. Как она вообще может спать. Сама Эшли давно бы сломалась.

В тренировочных лагерях или на миссиях, когда бывало тяжело и одиноко, ей всегда помогали мысли о доме. Но теперь и они не приносили утешения: ее дом лежал в руинах, а мама и сестры чудом успели эвакуироваться. Каждый раз, думая о семье, она видела искаженное горем лицо Сары, узнавшей о смерти мужа, и раскаленный докрасна луч, сжигающий все на своем пути — все, что было им дорого. Не самая умиротворяющая картина, чего уж там говорить.

Кстати, насчет «говорить». С коммуникацией у Эшли были проблемы. Не то чтобы это было удивительно. Она знала, какое впечатление производит на окружающих: этакая бой-баба с винтовкой наперевес, умеющая только стрелять, стрелять и стрелять, а на досуге — участвовать в спаррингах с Вегой да дуть текилу с ним и Кортезом, обсуждая все те же винтовки. Немудрено, что команда ее сторонилась, особенно «нечеловеческая» часть — та, что помнила Эшли еще по старой «Нормандии», когда недоверие людей к чужакам зашкаливало настолько, что они выпускали из рук оружие разве что во время обеда. И Эшли не была исключением.

Конечно, полным изгоем она тоже не была: Кайден всегда был не прочь поболтать, в медотсеке обреталась всепонимающая (особенно после стаканчика «Серрайс Айс») доктор Чаквас, а уж о Шепард и говорить не приходилось — как командир она о чем только Эшли не расспрашивала и слушала всегда с интересом, довольно лестным, учитывая ее инженерную специализацию. Да и солдаты Альянса не чурались присутствия Эшли, как и техники с инженерной палубы... Вот только все они были людьми.

Эшли грустно усмехнулась. Скажи ей кто пару лет назад, что она будет переживать из-за проблем в общении с чужаками, она бы посоветовала этому «кому-то» прогуляться до ближайшей больницы. Так что же изменилось?

Эшли задумалась. Перед глазами замелькали картины — саларианский доктор меняет ей повязки, не дожидаясь прихода медсестер, азари прикрывает ее биополем, пока она перезаряжает винтовку, кроган с ревом кидается в гущу опустошителей, давая им с Шепард время уйти, турианцы плечом к плечу встают рядом с людьми, с которыми когда-то воевали...

«Они больше не чужаки!» — пораженно осознала Эшли и удивилась, что такая простая мысль не пришла ей в голову раньше. Чужаками были те, страшные, несущие смерть и разрушение, а эти были свои, родные, со всеми их щупальцами, гребнями, шпорами, горбами и жабрами.

«Нормандия» стала другой, весь мир стал другим, и она — Эшли — тоже стала другой. И эта новая Эшли действительно переживала, что «нечеловеческая» часть команды относится к ней с настороженностью. Что Тали и Лиара замолкают, когда она проходит мимо, а Гаррус в ответ на ее осторожное приветствие бурчит что-то о калибровке и спешит ретироваться. Более того, даже Джокер начал ее сторониться с тех пор, как обзавелся своей «нечеловеческой» подружкой. Неужели он в самом деле думает, что ей не нравится СУЗИ? Что Эшли способна как-то обидеть или оскорбить — ее или кого-нибудь еще из команды? После всего, что они пережили вместе?

Ведь они и правда нравятся ей, по-настоящему нравятся!

Гаррус, с его обостренным чувством справедливости, в одиночку почти уничтоживший преступность на Омеге. Верный друг Шепард, не раз прикрывавший ей спину в бою. Который — как ни странно — действительно великолепно разбирается в калибровке, хоть и делает вид, что это просто хохма. Эшли была так рада узнать, что его родные выжили, как и ее… но сказать ему об этом так и не смогла.

Тали — девушка, к которой на Цитадели когда-то относились, как к бродяжке, — теперь адмирал Мигрирующего Флота, отвечающая за миллионы жизней… и миллионы жизней спасшая, когда сумела отринуть старую вражду и предрассудки в отношении синтетиков. Эшли восхищало ее благородство и сила духа. Если бы она могла стать такой! Она ведь тоже знает, как это тяжело — не соответствовать ожиданиям отца. Она хотела бы сказать об этом Тали, сказать, как она гордится быть с ней в одной команде… но не смогла.

Лиара — девушка-загадка и специалист по загадкам. Эшли помнила ее появление на борту первой «Нормандии». Какой та была застенчивой, неловкой и неуверенной в себе. И какими глазами смотрела на Шепард. Если честно, Эшли была уверена, что эта детская влюбленность в капитана пройдет, стоит той только исчезнуть из поля зрения, и даже немного презирала юную азари заранее.

Как же она ошибалась! Когда Шепард погибла, Лиара единственная с этим не смирилась. Не жалея сил и средств, она упорно искала тело капитана, цепляясь за любой, даже самый мизерный шанс, и только благодаря ей Шепард была сейчас жива. Как и все те, кто были бы мертвы без Шепард.

Лиара здорово изменилась — решительная, уверенная в себе азари мало походила на ту неуклюжую девчушку, которая сторонилась людей, предпочитая настоящему прошлое, и лишь одно в ней оставалось неизменным — ее сердце. Взгляд, которым она смотрела на Шепард… Эшли мечтала о том, чтобы кто-нибудь когда-нибудь так на нее посмотрел. Их капитану просто несказанно повезло. Она так хотела поблагодарить Лиару за все, что та сделала… но, как всегда, не смогла.

«Да что со мной не так? — в конце концов разозлилась Эшли. — Я же тоже изменилась, почему я веду себя по-прежнему? Вот сейчас же выйду отсюда и поговорю… поговорю с первым же встречным чу… не человеком! И буду вести себя дружелюбно!»

Собрав волю в кулак, она решительно шагнула наружу... и чуть не врезалась в проходящую мимо Лиару.

— Прости, — на автомате извинилась Эшли.

— Ничего страшного, — приветливо отозвалась Лиара. Мгновение она смотрела на Эшли, словно ожидая, не скажет ли та что-нибудь еще, но так ничего и не дождавшись, повернулась, собираясь уходить.

Эшли открыла рот, потом закрыла, потом опять открыла и наконец, собравшись с силами, позвала:

— Лиара! — и поразилась тому, как пискляво звучит ее голос.

Остановившись, Лиара обернулась, вопросительно глядя на Эшли.

— Э-э-э… — только и смогла вымолвить та, чувствуя себя полной идиоткой.

Лиара удивленно моргнула.

Эшли смотрела на нее, чуть не плача. В голове царила звенящая пустота. Даже за все сокровища мира Эшли не смогла бы сейчас вспомнить ни одной темы для разговора. Она и говорить-то, похоже, разучилась, только таращиться и могла.

Лиара подняла брови.

Эшли развела руками, извиняясь за этот балаган. Потом вспомнила, что собиралась быть дружелюбной, и нацепила на лицо блаженную улыбку, выражающую, как она надеялась, надлежащий восторг. Потом представила, как все это выглядит со стороны и, не удержавшись, фыркнула.

«Ну вот, теперь точно все, — грустно подумала она, глядя в недоумевающие синие глаза. — Сейчас она сбежит — и правильно сделает. Я бы тоже держалась подальше от всяких сумасшедших. Покусают еще». — Она представила, как бежит на четвереньках за Лиарой и пытается ее укусить, и ничего не смогла с собой поделать — начала смеяться.

Услышав ее смех, Лиара просияла.

— Как хорошо, что ты подошла, — улыбаясь, сказала она. — Сама бы я не решилась…

---

Название: Солянка
Переводчик: Riru.
Бета: meg aka moula
Оригинал: Solyanka, Mareel; разрешение на перевод получено
Размер: драббл, 262 слова в оригинале
Пейринг/Персонажи: мать Кайдена Аленко, фоном Кайден Аленко/м!Шепард
Категория: джен
Жанр: ангст, повседневность
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Нахлынувшие воспоминания.
Примечание 1: Через одиннадцать месяцев после окончания войны Кайден и Шепард приезжают в дом родителей Кайдена на поминки его отца (прежде - пропавшего без вести). POV матери Кайдена.
Примечание 2: имена родственников Кайдена - авторские.
Размещение: запрещено без разрешения автора
Читать на AO3, на ЗФБ 2018


Это всего лишь суп.

На поминки Майкла придет множество людей, а тарелка супа любому скрасит хмурый ноябрьский день.

Его сестра спросила, что ей принести. Я не знала, что ответить, кроме как “что-нибудь, что понравилось бы твоему брату”. Она спросила, стоит ли ей приготовить солянку, но я объяснила, что сделаю это сама. Лея хорошо печет - может быть, в итоге она принесет домашнего хлеба или какое-нибудь печенье...

Кайден собирается напечь пирогов с остатками осенних яблок. Сказал, что хочет научить Джона их готовить: они явно пришлись тому по вкусу в их прошлый визит.

Так что за еду для семьи и друзей я спокойна, ее будет предостаточно.

Я режу овощи и почти вижу рядом с собой мать Майкла, украинку, которая учила меня варить его любимый суп, передавая заветный семейный рецепт своей сингапурской невестке.

Первый раз, когда я готовила его самостоятельно, Майкл почувствовал запах сразу, как зашел из сада в дом. Маленький Кайден восседал на высоком стульчике и, стуча ложкой по подносу, требовал к себе папу. Майкл обнял меня со спины и опустил ложку в еще не готовый суп, чтобы снять пробу.

Потом он поцеловал меня, невольно заставляя разделить с ним этот вкус, и сказал, что его мама бы мной гордилась. То, что он был горд, подразумевалось само собой.

Я перемешиваю порезанные соленья и лук в кипящем бульоне и вытираю глаза. Наверное, это от лука.

Это всего лишь суп.

---

Название: Empty Vessel, Crooked Teeth
Переводчик: Riru.
Бета: meg aka moula
Оригинал: Empty Vessel, Crooked Teeth, uglychui; разрешение на перевод получено.
Размер: драббл, 722 слов в оригинале
Пейринг/Персонажи: фем!Райдер (кастом), Накмор Драк, Гарри Карлайл, фоном Скотт Райдер.
Категория: джен
Жанр: ангст
Рейтинг: G
Краткое содержание: Тэя Райдер навещает брата в медицинском крыле «Гипериона».
Примечание 1: название и эпиграф взяты автором из этой песни. Перевод текста песни.
Примечание 2: сохранено форматирование автора
Размещение: запрещено без разрешения автора
Читать на AO3, на ЗФБ 2018

И раздаются отголоски моего дыхания,
Пока у тебя перед глазами не будет Лишь мой призрак,
Пустой сосуд, кривые зубы,
Жаль, ты не видишь меня.
И они зовут меня вниз.

— Видел бы ты себя — как ни приду, все беззаботно дрыхнешь, будто вокруг ничего особенного не происходит.

Тэя сидела у койки Скотта в медицинском отсеке. Спину намертво свело в положени «Равняйсь!» — турианским военным впору обзавидоваться. Нескончаемый стресс держал тело в постоянном напряжении; депрессивные мысли расслабиться тоже не помогали. Удивительно, но Драк – дед, да и только! – был единственным на корабле после Лекси и СЭМа, кто заметил ее плачевное состояние и неизменно старался подбодрить:

— Ты беспокоишь меня, девочка, — сказал он как-то, пристально глядя ей в глаза.

— Не беспокойся, дедуль. Я в состоянии о себе позаботиться.

Его и без того нахмуренные брови опустились еще ниже:

— Я не говорю, что ты не в состоянии. Я видел, что ты творишь на поле боя — ты даже крогана можешь научить паре новых трюков. Но какой бы сильной ты ни была, тебе тяжело. Как бы хорошо ты это ни скрывала.

Она молчала, чувствуя себя ребенком, которого отчитывают взрослые. Сцепив руки в замок, она нервно крутила большими пальцами — дурацкая привычка, от которой она никак не могла избавиться.

— Все нормально, я привыкла, — услышала она собственный жалкий ответ.

И тут же оказалась сжатой в медвежьих объятиях, впечатавшись лицом в грудную пластину брони. Грубая рука, достаточно большая, чтобы раздавить ее череп, осторожно погладила Тэю по голове.

— Мне больно, когда ты так говоришь, девочка. Это разбивает мне сердце. — Он обнял еще крепче, и хотя это начинало доставлять проблемы с дыханием, останавливать его она не собиралась. Собственные руки свисали вниз тяжелым грузом.

Ее усталый взгляд снова упал на умиротворенное лицо Скотта, понятия не имеющего о дерьме, которое ей приходилось разгребать изо дня в день. Слова словно сами потекли рекой:

— Знаешь, у Драка самые крутые обнимашки. Похожие на те, что мы всегда ждали от отца. Для ворчливого престарелого крогана он слишком добрый. Конечно, в лицо я ему этого не скажу, не буду его смущать, но я его люблю, — она ухмыльнулась. — А может, и скажу.

Одна мысль об этом заставляла ее улыбаться.

— Тебе он точно понравится. Знаю, что понравится, — продолжила она, чувствуя, что зрение начинает плыть, но решив не обращать на это внимания. — Сколько ты вообще планируешь здесь валяться? Каждый раз, когда я прихожу, я собираюсь радостно расписывать тебе свои — вроде как невероятные — приключения, — слезы предательски хлынули из глаз. — Но каждый раз… — она всхлипнула, — каждый чертов раз я чувствую себя такой опустошенной. Разве я должна себя так чувствовать? — она жалобно подняла на него глаза. — Должна?

Тишина была ей ответом. Тело брата лежало все так же неподвижно; само его присутствие в комнате никак не ощущалось.

— Отвечай! — ее голос сорвался на крик. — Отвечай мне, черт тебя побери! Проснись, Скотт, ты… господи! — Она уронила лицо в ладони и сжалась в комок, раскачиваясь из стороны в сторону.

***

— Тэя?

Теплая рука заботливо легла ей на плечо, даря непривычные забытые ощущения.

Она распахнула глаза, фокусируя взгляд на человеке, прервавшем ее незапланированный эмоциональный коллапс.

— Гарри, — приветливо пробормотала она. Гарри был больше другом ее отца, чем ее собственным, но он всегда относился к ним со Скоттом с заботой достаточной, чтобы назвать ее отеческой.

Его взгляд стал мягче, когда он увидел ее заплаканные глаза.

— Иди и отдохни нормально. Я послежу за твоим братом, — и решительно добавил, явно ожидая возражений: — Предписание врача.

Она проверила время на омни-туле и застонала: шестой час, а она распорядилась подготовить «Бурю» к вылету к трем. Не следовать собственным приказам — как это типично для нее, неудивительно, что команда ей не доверяет. Кора, стань она Первопроходцем, никогда не допустила бы такого промаха.

Она поднялась со стула, хрустя затекшими суставами и ощущая усталость в каждой мышце.

— Простите, Гарри, но долг зовет.

Сил не хватало даже на подобие улыбки.

— Тэя, тебе нужно…

Она прервала его жестом: Лекси пыталась достучаться до нее подобным образом слишком часто.

— Была рада с вами повидаться. Всего доброго.

Она еще раз взглянула на брата перед уходом. И отправилась выполнять свой долг — с высоко задранным подбородком, прямой спиной и ледяной пустыней в глазах.

---

Название: С первого взгляда
Переводчик: Riru.
Беты: meg aka moula, Аманита
Оригинал: i'm in love? (i am.), cloudburst; разрешение на перевод получено
Размер: драббл, 525 слов в оригинале
Пейринг/Персонажи: Рэйес Видаль/м!Райдер
Категория: слэш
Жанр: подростковый ангст
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Ты никогда не верил в любовь с первого взгляда — не в настоящую, по крайней мере, и может, потому ты это сделал.
Размещение: запрещено без разрешения переводчика и автора
Читать на AO3, на ЗФБ 2018


Ты никогда не верил в любовь с первого взгляда, не в настоящую, по крайней мере, пока не увидел его. Облокотившись о барную стойку, он стоял, опустив голову, словно что-то искал у себя под ногами. И тогда ты признался себе, что безумно влюблен. Влюблен в этот расслабленный изгиб спины и даже в то, как он прикусывал губу. Влюблен в его руки, в глаза и во все остальное. Поэтому ты купил ему выпить. Тебе это было нужнее, чем ему.

Ты никогда не верил в любовь с первого взгляда, не в настоящую, по крайней мере, пока он не поцеловал тебя на вечеринке, заставляя твое сердце заходиться бешеным галопом. Ты бы позволил ему что угодно, лишь бы он продолжил тебя целовать. И даже немного больше. Кого ты собирался обмануть? Ты был опьянен своими ощущениями, впервые в жизни чувствовал себя кому-то нужным, и даже удовлетворение от того, кем ты являлся — «Шарлатаном из Коллектива» — меркло на фоне этого чувства. Ты поверил, что его сердце может биться только для тебя. Поэтому ты и украл тот виски. Тебе он был нужнее, чем ему.

Ты никогда не верил в любовь с первого взгляда, не в настоящую, по крайней мере, и может быть поэтому ты это сделал. Вернее, не сделал — ничего ему не сказал, несмотря на все ее предупреждения. (Хотя какое, к черту, «может»? Именно поэтому). Ты всегда любил ломать свои игрушки — бить их о стены до тех пор, пока они не становились такими же уродливыми снаружи, каким ты считал себя внутри. Ты всегда знал, что не заслуживаешь ничего хорошего. Не заслуживаешь его — того, в чьих руках находились судьбы тысяч людей, а глаза смотрели на звезды, которые он готов был разделить с тобой. Вот почему ты сломал его. Или думал, что сломал.

Ты никогда не верил в любовь с первого взгляда, не в настоящую, по крайней мере, и может быть поэтому ты это сделал. Ты отдалился от него, по крайней мере, попытался отдалиться после смерти Слоан. Ты ходил с высоко поднятой головой, хотя внутри все сводило от боли — боли от последствий собственных действий. Споткнувшись, ты на мгновение показал свою слабость... и тут же всей спиной ощутил на себе его взгляд — жжение горящих звезд, которое ни с чем нельзя спутать. Ты повернулся — и утонул в их сиянии. Ничто не изменилось. Ты отчаянно хотел ему поверить и поверил.

Ты никогда не верил в любовь с первого взгляда, не в настоящую, по крайней мере, пока вы не оказались рядом на измятых простынях, переплетясь телами. Теперь уже ты знал, что это больше чем влюбленность. Это любовь. Он был для тебя светом во тьме, пылающими звездами, что растопили слой льда с левой стороны твоей груди.

Ты никогда не верил в любовь с первого взгляда, не в настоящую, по крайней мере... пока не встретил Райдера.

---

Название: Поспать подольше
Переводчик: Riru.
Бета: meg aka moula
Оригинал: sleeping in by loonyloopy, разрешение получено
Размер: драббл, 294 слов в оригинале
Пейринг/Персонажи: Джеймс Вега/фем!Шепард
Категория: гет
Жанр: флафф
Рейтинг: PG-13
Задание: Таро, шестерка пентаклей; выбранное прочтение:

*

человек, который решает, кого одаривать своим вниманием, а кого лишать оного
Краткое содержание: Джеймс убеждает Джейн остаться в постели
Размещение: запрещено без разрешения автора
Читать на AO3, на ЗФБ 2018


— Ммм, — застонала Джейн, уперевшись со сна во что-то тяжелое.

Или кого-то.

«Тяжелое» заворчало, перевернулось и обхватило ее руками, зафиксировав голову подбородком.

— Спи дальше. — Голос Джеймса послал по ее спине дрожь, но его обладатель даже не удосужился открыть глаза. Вместо этого он прижал Джейн к себе еще сильнее, заставляя вспомнить о прошлой ночи и вкусе чужой кожи на губах. Они приняли вместе душ и в итоге оказались в постели, провожаемые вежливым прощанием СУЗИ и отключением камер.

Лучшее развитие событий для всех участников.

— Мы и так уже опаздываем. Лиара не обрадуется. — Вчера Джейн назначила совещание на утро, и будет странно не явиться на него самой, в то время как остальные будут ждать и обсуждать судьбу галактики. Ее голос обычно был решающим, в конце концов.

Зевая, она почувствовала, как Джеймс немного сдвинулся и осторожно поцеловал ее шею. Его рука легла ей на бедро, и мысли о стратегии и передвижениях войск ушли как-то сами собой.

— Не бери в голову, Лола.

Дискутировать с Джеймсом Вегой, очевидно, не имело смысла, да и она, возможно, тоже заслужила выходной без забот и груза ответственности за судьбу галактики на своих плечах. С тех пор как Джейн покинула дом, она постоянно была в движении, в бою или попытках завоевать доверие людей, необходимое для достижения ее цели.

Кто будет винить ее за то, что она один раз подольше поспит? Ну, и немного пообнимается.

Не говоря уже о том, что мужчина рядом с ней привел такие убедительные аргументы.

— Ну, не беги ко мне с визгами, когда Жнецы надерут тебе зад. — Джейн пихнула Джеймса локтем в ребра, но тот лишь посмеялся и прижал ее к себе еще крепче.

— Не буду. Я могу о себе позаботиться, — ответил он и прикусил мочку ее уха.

— Знаю.

Джеймс без лишней суеты завернул их в одеяло.

— А еще я могу позаботиться о тебе — для разнообразия.

---

Название: Лучше постарайся
Переводчик: Riru.
Бета: meg aka moula
Оригинал: Better, tenienteross (ada), разрешение получено
Размер: драббл 494 слова в оригинале
Пейринг: Слоан Келли, Кетус
Категория: джен
Жанр: флафф
Рейтинг: PG-13
Задание: Таро, шестерка пентаклей; выбранное прочтение:

*

в плане личных отношений шестерка пентаклей может указывать на взаимопомощь и поддержку
Краткое содержание: Слоан покосилась на его перевязанные бинтами торс, руки и шею с нечитаемым выражением лица. Впрочем, именно Кетус и мог его прочитать — она переживала.
Примечание: пост-канон
Читать на AO3, на ЗФБ 2018


— Я сказала тебе отдыхать.

Слоан обвиняющим взглядом уставилась на датапад, который Кетус держал в руке; цифры и буквы на экране быстро сменяли друг друга.

— А я сказал тебе не волноваться. — Мандибулы Кетуса дернулись в турианском подобии улыбки. — И кто из нас теперь ворчит?

Стиснув зубы, Слоан закатила глаза и уселась в кресло возле койки. В этой стерильной комнате, едва освещенной тусклым светом, почему-то все еще пахло кровью.

— Мог хотя бы попросить кого-нибудь здесь убрать. Воняет, — заметила она, сморщив нос.

Кетус рассмеялся, откладывая датапад.

— Ну извини, не знал, что полет на Меридиан, или как оно там называется, превратил тебя в изнеженную фиалку.

Для любого другого ее нахмуренные брови означали бы раздражение (а злить Слоан Келли никто не захотел бы). Для Кетуса же... Ну, он просто лучше ее знал.

— Ты такой засранец. — Она покачала головой и слегка пихнула его в плечо. Потом опустила пальцы ему на локоть и оставила их там.

— Я в порядке, Слоан, — заверил Кетус, потянувшись к ее руке. — Только вот МакАфи реально сводит меня с ума.

Слоан ухмыльнулась, переплетая их пальцы.

— Плохо он старается, раз так дерьмово делает свою работу. Я приказала ему присмотреть за тобой, и что я вижу? Да он неделями пляшет под твою дудку!

— Можешь попробовать справиться с этим получше, — предложил он, откидываясь на матрас. Несмотря на прошедшие со столкновения с убийцами Коллектива месяцы, ему было все еще чертовски больно.

Каждый раз, когда он вспоминал ту ночь, у него скручивало живот. Но не из-за того, что его избили чуть ли не до смерти; не из-за всех этих порезов, сломанных костей и вырванных пластин. Это было чувство горечи от провала, самого худшего из всех возможных — он подвел ее.

Кетус застонал и сел на край койки. Но встать не успел: Слоан нежно — по своим меркам — толкнула его обратно. Он ответил еще одним стоном, скривившись от боли. Слоан покосилась на его перевязанные бинтами торс, руки и шею с нечитаемым выражением лица. Впрочем, именно Кетус и мог его прочитать — она переживала.

Это не способствовало улучшению его самочувствия.

— Я, блядь, серьезно говорю, Кетус, — хмуро сказала Слоан. — Тебе нужно полностью восстановиться. — Она сделала паузу и, вздохнув, склонилась к его лицу. — Мне это нужно.

Он шевельнул мандибулами, скрипнул зубами и, приобняв ее за шею, мягко сказал:

— Слоан. Я не буду отлеживаться, пока этот мудак жив и на свободе.

— В таком случае, ты сдохнешь как идиот, а от дохлого тебя толку не будет, — отрезала она. — Так что, блядь, отдыхай, делай то, что доктор говорит, а потом мы найдем мудака, и он заплатит за все.

Кетус знал, что она права. Он и раньше это знал, просто… это сложно было принять.

— Я попробую.

Слоан снова пихнула его плечо и ухмыльнулась:

— Да уж постарайся.

---

Название: Этот момент
Переводчик: Riru.
Бета: meg aka moula
Оригинал: reach, januarys, разрешение запрошено
Размер: драббл 179 слов в оригинале
Пейринг: Кайден Аленко/м!Шепард
Категория: слэш
Жанр: флафф
Рейтинг: G
Задание: Таро, шестерка пентаклей; выбранное прочтение:

*

будь щедрым, дари свои чувства
Краткое содержание: Это что-то, принадлежащее только им, еще один способ безмолвно сказать «я люблю тебя».
Читать на AO3, на ЗФБ 2018


Перед миссией всегда есть этот момент. Маленький, едва заметный, но он для них — все.

Кайден дважды стучит по рукояти пистолета — привычка с доальянсовских времен, а Шепард водит рукой по участку кожи на шее, под которым прячется имплант. Кайден смотрит пару секунд, подходит к Шепарду и неловко берет его за руку, сплетая пальцы.

Шепард на мгновенье останавливается, почувствовав дыхание Кайдена у себя на шее, а тот свободной рукой берет его за второе запястье. Крепко, привычно, как дома.

Это что-то, принадлежащее только им, еще один способ безмолвно сказать «я люблю тебя». Шепард отсчитывает десять секунд от бесконечности галактики. Нежное, но уверенное прикосновение — вместо тысячи слов. Кайден мягко вздыхает, поглощенный моментом. Кроме них двоих сейчас ничего не существует.

Десять. Девять. Восемь. Семь. Шесть. Пять. Четыре. Три. Две. Одна.

Кайден отстраняется, ощущение тепла его ладони медленно рассеивается. Шепард делает вдох, открывает глаза, и время снова начинает идти.

Вопрос: абыр?

1. да!		6	(100%)
Всего:		6

@темы: перевод, Эшли, фик, G-PG-13, Кайден, м!Шепард, гет, джен, ЗФБ-2018, ф!Райдер, авторская работа

---

Недостаток

[Графит]

Название: Недостаток
Автор: Графит
Бета: Toriya
Размер: драббл, 977 слов
Пейринг: м!Шепард/Миранда
Категория: гет
Жанр: романтика, юмор
Рейтинг: R
Примечание/Предупреждения: у Шепарда 110 очков по шкале парагона из 100. Текст был написан на ФБ-2017 для команды Mass Effect.

Миранда Лоусон искала недостатки у капитана Шепарда с первого дня их знакомства. Имеется в виду день, когда он пришел в себя, а не тот, когда его искалеченное тело принесли в лабораторию и поручили заботам Миранды. Проделанной работой она гордилась. Но даже Призраку не призналась бы, что новое приобретение «Цербера» ее раздражает.

О капитане Шепарде к тому времени говорили столько, что Миранда уже слышать не могла, какой он храбрый, благородный и замечательный. Герой Скиллианского блица, победитель «Властелина», защитник Цитадели — ну просто ходячая агитка Альянса! Миранда Лоусон знала о совершенстве куда больше многих, спасибо отцу, будь он проклят, и лучше других понимала, что идеала не бывает. Шепард из ходящих в народе баек просто не имел права на существование. После удачного завершения проекта «Лазарь» Миранда ожидала увидеть хорошего солдата и харизматичного лидера, достаточно умного, чтобы поддерживать свою репутацию героя, — не меньше, но и не больше. Она рассчитывала, что «Цербер» сумеет использовать имидж Шепарда в предстоящей миссии — им не помешали бы такие козыри на руках, и надеялась на содействие самого капитана.

Вместо поддержания имиджа Шепард, едва успев выйти из комы, помчался спасать всех, кого считал нужным. Вернее, до кого мог дотянуться — ладно бы он приложил весь свой пыл к спасению человеческих колоний! Но нет. Больной батарианец в трущобах, несправедливо обвиненная в краже кварианка на Цитадели, запуганные саларианские рабочие... в какой-то момент Миранда перестала следить и считать, скольких жалобщиков капитан успел осчастливить. Шепард защищал слабых, раздавал панацелин — купленный «Цербером», между прочим! — сирым и убогим, вступался за обиженных и вытирал сопливые носы. Он походил на сошедшего с экрана героя тупого пропагандистского фильма Альянса, в котором бравый солдат выносит из пожара маленькую девочку и говорит ее полумертвым от ужаса родителям: «Теперь все будет хорошо».

Господи, он и правда иногда ляпал что-то подобное. И ведь ему верили.

В свободное от вытирания носов время он сражался с плохими парнями, мгновенно перевоплощаясь из матери Терезы в машину смерти. Стоило признать, что дрался он на редкость эффектно. Миранда подозревала, что такое зрелище как Шепард, в биотическом броске таранящий ИМИР, она не забудет до смерти. Его можно было обвинить разве что в недостатке изящества, но Миранда и сама понимала, как смехотворно звучала бы подобная претензия.

Она злилась. Не верила. Пыталась разглядеть фальшь в словах, в поступках, в манерах — и бесилась, не находя. Пыталась вывести Шепарда из себя, виртуозно хамила ему, не позволяя себе, впрочем, ни одного грубого слова. Даже Джейкоб начал осторожно интересоваться, какая муха ее укусила, но Миранда не в состоянии была объяснить, что ей просто хочется вывести обманщика на чистую воду, а тот все не выводился и не выводился. Наоборот, улыбался (может, стоило ему хотя бы не все зубы восстанавливать?), как будто она с ним кокетничала.

А потом Шепард помог ей самой, и Миранда впервые испытала укол совести — если бы не капитан с его комплексом спасителя, она бы навсегда потеряла сестру. Она пересилила себя и попыталась сказать ему об этом, искренне, и тогда он вдруг признался, что интересуется ей не только как ученым и подчиненной. Казалось бы, это был шанс Миранды поймать его на слове, решить, что он пришел ей на помощь, прельстившись ее модифицированной внешностью, и успокоиться, а она... растерялась. Признание Шепарда его странным образом не портило.

Лишь однажды Миранда искренне надеялась, что его идеальный образ не даст трещину, уцелеет, не пропадет. Они летели к ретранслятору Омега-4, на самоубийственную миссию, и тогда Миранде Лоусон хотелось не мыслить логически, а просто верить, что капитан (надежда, опора, символ, кто там еще, черт бы его побрал) сумеет защитить ее и всех остальных. Впервые она по-настоящему поняла весь тот сброд, который лип к Шепарду, словно возле него медом было намазано. Ей ужасно, постыдно, до дрожи в коленках не хотелось умирать. Когда все пошли в арсенал после совещания, она улучила момент и поймала Шепарда, выходившего последним, за руку. Он обернулся и вдруг ненадолго прижал ее к себе, зарылся лицом в волосы. Она услышала, как стучит его сердце — размеренно, совсем не частя, словно они не летели на верную смерть, и его спокойствие как будто перелилось в нее, заставило ее собственное сердце биться ровнее. Она решительно высвободилась, пошла в арсенал, и, когда проверяла оружие, ее руки не дрожали.

— Миранда, где мои штаны?!

— Почему ты спрашиваешь меня? — спросила Миранда, потягиваясь. — Это же твоя каюта, а не моя.

После возвращения с базы Коллекционеров (с ума сойти, им все-таки удалось выжить), когда еще не схлынула волна адреналина, и все были, как пьяные, Шепард взял ее за руку и увел к себе. И она пошла с радостью.

Его тело она точно знала лучше всех остальных — сама собирала, как-никак, — а он не старался произвести на нее впечатление, и это опять говорило скорее в его пользу. Замашками плейбоя он не страдал, хотя пользовался успехом у женщин — ходили слухи и про его связь с торговкой информацией Лиарой Т’Сони, и с ныне покойной сержантом Уильямс, и со Спутницей из азари, и с кем только не. Но когда Миранда скользнула вниз и опустилась перед Шепардом на колени, чтобы приласкать губами член, она готова была ручаться, что бравый капитан слегка покраснел. Это так ее развеселило, что пришлось сделать паузу — вряд ли, если бы она рассмеялась во время минета, это удалось бы списать на нервное потрясение. Да и подавиться членом ей вовсе не улыбалось — а у Шепарда было, чем давиться, она не рискнула взять его в рот целиком — для первого раза хорошенького понемножку. Впрочем, Шепард и не настаивал, и дальше никакого смущения не проявлял. И даже если бы Миранда захотела, она снова не смогла бы пополнить графу «минусы» в характеристике капитана Шепарда, которую привыкла мысленно составлять. Но в этот раз она и не хотела.

Шепард нашел наконец штаны под кроватью и тяжело потопал в душ, демонстрируя сто килограммов литых мышц. Миранда довольно улыбнулась: работа ей определенно удалась. Дверь закрылась, зашумела вода.

— А что нам делать с пьяным моряко-о-о-ом, — почти сразу раздался из душа сочный баритон, перекрывая шум.

Миранда упала лицом в подушку и все-таки расхохоталась. Теперь ее душа могла быть спокойна — людей без недостатков не существует!

Шепард страдал абсолютным, катастрофическим, непоправимым отсутствием музыкального слуха.

Вопрос: нравится?

1. да!		7	(100%)
Всего:		7

@темы: фик, R-NC-17, м!Шепард, гет, ФБ-2017, авторская работа